«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»
Стихотворение «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» посвящено теме нелегкого, но благородного поэтического труда. Как и большинство произведений В.В. Маяковского, оно построено на диалоге и несет в себе ярко выраженное публицистическое начало. Основной художественный прием в данном произведении — параллелизм: сопоставляются жизнь солнца и творческий путь поэта.
Довольно-таки длинное название стихотворения, снабженное также еще подробным подзаголовком, четко конкретизирующим место действия, нацеливает на обстоятельный рассказ о реально происшедших событиях.
Стихотворение открывается дачным пейзажем, который выполнен также необычно, как необычно заявленное в названии приключение поэта.
Его открывает выразительная гипербола «В сто сорок солнц закат пылал», подчеркивающая силу летнего зноя и одновременно задающая динамику всему последующему действую произведения:
А завтра снова мир залить вставало солнце ало.
И день за днем ужасно злить меня вот это стало.
Так намечается в произведении мнимый конфликт. Далее задиристый лирический герой бросает небесному светилу отчаянный вызов:
В упор я крикнул солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»
В репликах героя много разговорных и просторечных фраз. Это придает его речи панибратский характер. Первоначально дерзнувший пообщаться с солнцем, человек словно кичится своим бесстрашием. Затем солнце все-таки откликнулось на брошенный вызов, настроение героя меняется:
Черт дернул дерзости мои орать ему, — сконфужен, я сел на уголок скамьи, боюсь — не вышло б хуже!
В стихотворении (как и в лирике В.В. Маяковского в целом) чрезвычайно сильно драматургическое начало. Фантастическое действие разворачивается как обыденная застольная сцена: перед нами два близких товарища, ведущие за самоваром житейский разговор. Они (поэт и солнце) жалуются друг другу на повседневные проблемы и в конце концов договариваются объединить свои усилия в общем деле:
Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое, а ты — свое, стихами.
При этом «златолобое солнце» окончательно приобретает человеческий образ: оно не только ведет неспешный разговор, но его даже можно похлопать по плечу.
В финале стихотворения разрушается абстрактный образ общего врага:
Стена теней, ночей тюрьма
под солнц двустволкой нала.
Произведение заканчивается оптимистической картиной торжества стихов и света, всего самого прекрасного на земле.
Поэтичные метафоры помогают В.В. Маяковскому совместить фантастический и реалистический планы художественного отражения действительности:
Ко мне,
по доброй воле, само,
раскинув луч-шаги, шагает солнце в поле.
Лирический герой воспринимает небесное светило как некое реальное существо — помощника поэта. Оба они делают одно общее дело — несут миру свет.
В.В. Маяковский стремился быть последовательным в своих взглядах на искусство. Данное стихотворение поэта перекликается по проблематике с рядом других его произведений, посвященных теме поэта и поэзии.