КУРС НА НОВОЕ ВРЕМЯ. СЕРВАНТЕС
Романы, как известно, писали и до начала XVII века. Романы разные — рыцарские, авантюрные, плутовские. Но после Мигеля Сервантеса де Сааведры, взлетевшего в своем творчестве на вершину испанского Возрождения, их стали писать по-новому, синтезируя в рамках жанра целый комплекс художественных модификаций. А все потому, что, находясь на пике гуманистически ориентированной культуры, провиденциальный писатель усмотрел едва уловимые черты мировоззренческого кризиса эпохи и своей художественной трактовкой противостояния добра и зла проложил дорогу роману Нового времени.
В противовес знаменитой эскадре, «Непобедимой Армаде», чья гибель ознаменовала конец испанского морского господства, Мигель Сервантес де Сааведра не ставил перед собой громких задач, а в итоге вывел на самые передовые позиции национальную литературу среди прочих европейских.
Его главная цель заключалась в том, чтобы сделать пародию на бездарные рыцарские романы, портившие литературный вкус образованной части страны. И своего героя — Алонсо Кехано (или Кесадо: вот он — простор для ономастических интерпретаций), более известного под именем Дон Кихот, Сервантес задумывал эдаким глупым фанатиком — как сказали бы сегодня — «бульварного чтива». Но читателю, пристально следящему за хитроумным идальго, его перерождением в рыцаря и дальнейшим путешествием по проселочным дорогам Испании, открылась совершенно неожиданная картина: во всей своей неприкрытой наготе предстала панорама разоренной и обнищавшей страны, социально-экономический упадок которой неизбежно повлек за собой глубокий нравственный кризис.
Причины, приведшие Испанию к такому состоянию, по сути, общеизвестны и напрямую связаны с великим географическим открытием Христофора Колумба. Проторив путь на новый континент, знаменитый мореплаватель обеспечил роскошную жизнь испанской верхушке за счет постоянного притока богатств в казну, что, казалось, должно было способствовать экономическому процветанию страны. Однако столь легкий «хлеб» привел общество к серьезному финансовому расслоению, разделив людей на очень богатых и очень бедных. Испанию закономерно захлестнула волна нищеты, бродяжничества, преступности. Этот мощный фон, воссозданный Сервантесом в романе «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», ценен в художественном отношении и сам по себе, но, безусловно, его особая смысловая нагрузка — в отражении морально-нравственных межличностных конфликтов. И здесь происходит самое главное: писатель обнаруживает со всей страстностью своего литературного таланта, что вскрываемые духовные проблемы современного человека оказываются вневременными, вечными. Ложные ценности — жажда наживы, правота силы, неограниченность эгоизма, культивируемые в обществе, при неоспоримом господстве которых доброта, искренность, желание помочь и защитить слабого, да и человеколюбие вообще воспринимаются как проявления сумасшествия, детализируются вереницей столкновений главного героя с окружающим его миром, развернутой метафорой которых служит борьба отчаявшегося гуманиста с ветряными мельницами. И пародия сменяется трагедией так же неизбежно, как провинциальный идальго, «охмуренный» рыцарскими романами, пройдя сквозь испытания действительностью, постепенно превращается в вечный образ благородного и непонятого миром героя. Здесь мы находим корни мрачной барочной эстетики, согласно которой человек лишь жертва роковой судьбы; здесь обнаруживаем зачатки романтической личности, выламывающейся из среды; здесь усматриваем истоки психологически насыщенных реалистических конфликтов, замешанных на диалектике добра и зла. Здесь — в романе Мигеля Сервантеса де Сааведры — проторен литературный путь к горизонтам искусства Нового времени.