ГРУППОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЧИНОВНИКОВ
(по комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»)
Осенью 1835 года Николай Васильевич Гоголь приступил к работе над комедией, замысел которой он охарактеризовал так: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал… и за одним разом посмеяться над всем». Пьеса была написана в течение 2-3 месяцев и впервые поставлена на сцене Петербургского Александровского театра 19 апреля 1836 года. Премьера произвела на зрителей сильное впечатление: «Робкий смех, отсутствие аплодисментов, зато напряженное, судорожное внимание за всеми оттенками пьесы показывали, что все происходившее на сцене страстно захватывало сердца…»
Неудивительно, что еще при жизни писателя комедия была разобрана на афоризмы. Реплика городничего: «Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор» вот уже более 150 лет цитируется, перефразируется, дополняется, а значит, существует, не теряя своей жизненной силы. Имена Хлестакова, Держиморды, Ляпкина-Тяпкина, унтер-офицерской вдовы, «которая сама себя высекла», стали нарицательными. Все это свидетельствует о незаурядном литературном таланте Гоголя, описавшего современную ему чиновничью Россию 30-х годов XIX столетия.
Задуманный писателем сюжет позволил поговорить со зрителями и читателями пьесы о недостатках, расплодившихся в чиновничьей среде: о пошлости и низкой образованности чиновников, их алчности и двуличности, взяточничестве и казнокрадстве, злоупотреблении властью и пренебрежительном отношении к своим служебным обязанностям. Носителями именно таких пороков предстают перед нами персонажи комедии.
Судья Ляпкин-Тяпкин прочитал за всю свою жизнь «пять или шесть» книг, «и потому каждому своему слову дает вес», а на лице сохраняет «значительную мину». Аммос Федорович не гнушается брать взятки и открыто признается в этом, а в делах подведомственного ему суда царит полное запустение: «…как загляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда».
Равнодушен к исполнению своих обязанностей и попечитель богоугодных заведений Земляника. В больнице у него грязь и вонь, врач «по-русски ни слова не знает», а больные мрут как мухи. При этом Земляника находит себе оправдание в доморощенной философии, делясь следующими наблюдениями: «Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Смотритель уездных училищ Хлопов ни в чем не уверен и боится даже собственной тени. «Не приведи бог служить по ученой части», — восклицает этот вконец запуганный человек, у которого «и души нет, и язык как в грязь завязнул», стоит только заговорить с ним кому-нибудь хотя бы одним чином повыше.
А «простодушный до наивности» почтмейстер Шпекин развлекает себя чтением чужих писем, считая, что это «преинтересное чтение… есть прекрасные места», и черпая оттуда все свои сведения о жизни.
Во главе всех уездных чиновников стоит городничий. Антон Антонович далеко не глуп. Напротив, он хитрый и расчетливый делец, приобретший за тридцать лет службы «похвальную» способность обманывать «мошенников над мошенниками», «поддевать на уду» пройдох и плутов да во всех делах руководствоваться лишь корыстным расчетом. Городничий — взяточник и казнокрад, по-моему мнению, и есть самый главный вор, предводитель шайки «служебных грабителей». Он обладает необходимой властью для того, чтобы приструнить вороватых чиновников (более того, это его обязанность!), но лишь преступно потворствует их должностным преступлениям и вовсю совершает собственные.
Картина чиновничьей России была бы неполной без, пожалуй, самого яркого персонажа комедии — Хлестакова. Писатель постепенно раскрывает его характер, и мы начинаем понимать, что петербургский чиновник, «столичная штучка», по уровню своей образованности и моральным качествам ничем не отличается от уездных чиновников. Разве что только светским лоском да широтой размаха… лжи! Он изо всех сил стремится казаться «хоть одним вершком повыше» того положения, которое занимает, «говорит и действует безо всякого соображения» и при этом «с чувством» лжет.
Надо сказать, что Гоголь был огорчен исполнением на сцене роли Хлестакова. Подробные указания для актерского исполнения этой роли писатель дал в приложении ко второму изданию комедии: «Что такое, если разобрать, Хлестаков? Молодой человек, чиновник и пустой, как называют, но заключающий в себе много качеств, принадлежащих людям, которых свет не называет пустыми… Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым, но не хочет только в этом признаться… И ловкий гвардейский офицер окажется иногда Хлестаковым, и государственный муж… и наш брат, грешный литератор… Словом, редко, кто им не будет хоть раз в жизни…»
Может быть, не будет лишним попробовать отыскать частицу Хлестакова в себе?