Человек, с которым Вера Павловна решила связать свою судьбу, оказался студентом Медицинской академии. Лопухов, как его характеризует автор, был человеком, «у которого голова набита книгами». Одновременно с ним Н.Г. Чернышевский вводит в круг повествования образ его друга Кирсанова. «Они были величайшие друзья. Оба рано привыкли пробивать себе дорогу своей грудью, не имея никакой поддержки; да и вообще между ними было много сходства, так что если бы их встречать только порознь, то оба они казались бы людьми одного характера. А когда вы видели их вместе, то замечали, что хоть оба они люди очень солидные и очень открытые, но Лопухов несколько сдержаннее, его товарищ несколько экспансивнее», — пишет автор.
Н.Г. Чернышевский показывает, что у таких людей есть выбор: занятые частной практикой, которая к 35 годам обеспечит им безбедное существование, а к 45 — богатство, или сидеть в гошпиталях, резать лягушек, вскрывать сотни трупов и при первой же возможности обзавестись химической лабораторией для пользы любимой науки. Лопухов и Кирсанов выбрали второй, более трудный, тернистый путь — путь служения будущему, науке. Оба они готовили докторские диссертации, причем работали вместе, но материал распределили по разным вопросам.
Лопухов в молодости кутил и был склонен к любовным приключениям, но вскоре остепенился и начал вести жизнь более строгую и правильную. Встречался он только с товарищами и двумя-тремя профессорами, видевшими в нем хорошего деятеля науки, а также с семействами, в которых давал уроки. Со всеми, кроме своих маленьких учеников, он держался сухо и избегал фамильярностей. Когда Лопухов попадает в дом Верочки, в качестве учителя для ее брата, он даже отказывается от предложенного ему чая, чем невероятно радует скупую Марью Алексеевну, которая понимает, что «ее сахарница, вероятно, не будет терпеть большого ущерба от перенесения уроков с утра на вечер». Рассказывая об этом с тонкой иронией, Н.Г. Чернышевский одновременно показывает, что человек, занимающийся фундаментальной наукой, в капиталистическом обществе совершенно лишен какой-либо поддержки и вынужден перебиваться дешевыми уроками. Писатель заостряет наше внимание на внутреннем состоянии Лопухова, показывая, как при этом страдает самолюбие человека.
В первом же разговоре с Верочкой Лопухов озвучивает тайное желание каждой женщины: быть мужчиной. Затем герой рассказывает, что хочет устроить на свете все так, чтобы не было бедных, а женщинам на земле жилось не хуже, чем мужчинам. На прощанье Лопухов рассказывает Вере о своем понимании любви. Это такое отношение к человеку, при котором «лучше умереть, чем быть причиною мученья для него».
После разговора с Лопуховым Вера и сама понимает, что «тревога в любви — не самая любовь». А еще она понимает, что, если сама осознает радость и счастье, то хочет, чтобы и остальные люди были радостны и счастливы. Рассказывая Верочке, а потом и Марье Алексеевне о своей невесте, Лопухов, по сути, говорит о своей социальной программе, которой хочет посвятить жизнь. Постепенно Дмитрий Сергеевич так прочно входит в жизнь Верочки, что та и не заметила, когда вместо имени и отчества стала обращаться к нему словами «друг мой». Даже Марья Алексеевна начинает ценить его ум, основательность, умение вести свои дела. Лопухов, видя бедственное положение Верочки, хочет помочь ей, устроить ее гувернанткой. Однако даже весьма влиятельная и благородная госпожа Б., узнав о том, что девушка решается уйти из дома против воли родных и избавиться от состоятельного жениха, вынуждена объяснить Лопухову, что в этой ситуации не сможет ничем помочь.
На протяжении развития сюжета романа Н.Г. Чернышевский не раз использует традиционный для русской классической литературы прием сна. Эти сны Веры Павловны являются своеобразными вставными эпизодами, которые переносят повествование из реального плана в символический. В первом из них она видит, как ее выпускает из подвала какая-то женщина, которая представляется ей как «невеста ее жениха». Верочка же, в свою очередь, тоже идет по городу и открывает подвалы, в которых томятся разбитые параличом девушки. Одним из центральных образов-символов первого сна Веры Павловны становится образ срываемых замков. С его помощью Н.Г. Чернышевский символически передает высвобождение от мещанских оков семейного рабства.