ВЫШИВАЛЬЩИК И РАБЫНЯ (НИЗАМИ ГЯНДЖЕВИ И АФАК)
Кто такой Низами Гянджеви? Простой вышивальщик из Гянджи, ибо именно так переводится его незамысловатое имя, стоящее под самыми прекрасными стихами, которые когда-либо слышал Иран. Пышное и многозначительное Абу Мухаммад Илиас ибн Юсуф ибн Заки Муайад он оставил для городских книг и семейных хроник, чтобы войти в мировую литературу скромным рабом, с терпеливостью вышивальщика плетущим узор изящных поэм.
Кто такая Афак? Несчастная рабыня, пленная половчанка, которую девочкой продали в Дербент. Правитель этого славного города Дара Музаффарр ад-Дин был доволен приобретением: Афак выросла в красивую и разумную девушку, способную услаждать речами и танцем самых взыскательных гостей. Правда, была Афак строптивой и непослушной (ум — горе для женщины, ум рабыни — неудобство для ее хозяина), отчего не раз бывала она сослана на конюшню. Так что когда Музаффарр задумал наградить Низами (как бы так облагодетельствовать безродного поэта, чтобы остаться в его поэзии щедрым правителем, но и указать ему его незавидное место на этой земле?), он не нашел ничего более остроумного, чем подарить ему Афак: ничтожную рабыню ничтожному стихоплету.
Так они встретились, вышивальщик и рабыня. Часто судьба, замыслив унижение, одаривает человека величайшим счастием. Так было и здесь. Низами и Афак полюбили друг друга. Вышивальщик не стал позорить девушку — даром что прост, куда ему до властителей и хозяев стран и городов! — и женился на ней, сделав хозяйкой хорошего дома, дома, в котором жила поэзия.
Четыре года Афак и Низами наслаждались друг другом, и наконец Аллах даровал им сына — именно в его честь к пышному родовому имени Илиаса ибн Юсуфа было добавлено гордое «Мухаммад». Мухаммад был красив и разумен, как мама, и вдумчив, как отец, — ему суждено было скрашивать годы своего великого отца, когда несчастья одно за другим обрушивались на низко склоненную над стихами голову Низами. Умерла верная Афак — в тот же день, когда ее муж закончил величайшую поэму «Хосров и Ширин», умерли одна за другой вторая и третья жены — и каждая уходила тогда, когда Низами ставил последнюю точку в очередной поэме. «Боже, почему за каждую поэму я должен жертвовать женой!» — восклицал в одном из стихотворений несчастный вышивальщик, открывающий в собственной судьбе вечный закон жертвования счастьем во имя поэзии.
Тысяча лет прошла с того времени — и мы почти ничего не знаем о Низами и Афак. Крохи: он — из рода вышивальщиков, она — половецкая рабыня. Кто-то — исследователи предполагают, что сын Мухаммад, — вписал в главу старинного манускрипта, рассказывающего об античных философах, пару слов о Низами.
Но стихи и поэмы, над которыми, не поднимая головы, грудился поэт, — они живы. И по-прежнему дышат строки и любовью, и нежностью, и скорбью, и грустью, и радостью — всем тем, ради чего жили на свете много-много лет назад Рабыня и Вышивальщик.