ЗАТМЕВАЮЩИЙ СВЯТЫНИ. АБУ АЛЬ МААРРИ.
Наверное, это было самым абсурдным и одновременно — самым справедливым обвинением, когда-либо предъявленным поэту за всю историю мировой литературы, щедрой на суды над поэтами. В самом начале II тысячелетия нашей эры в славном городе Багдаде состоялся суд над знаменитым аль Маарри: он был обвинен в том, что его поэзия по красоте и силе превосходит сам Коран, а это — очевидная ересь. Поэта из Багдада изгнали — но разве изгонишь его из литературы?
Между прочим, первым поэтом, отправившимся в Ад за поисками истины, был именно Маарри: за несколько веков до гениального Данте был написан его «Трактат о прощении», знаменитое на весь арабский мир сатирическое изображение современного поэту общества. Размещать по адским закоулкам было кого: время стояло смутное, в странах, некогда входивших в состав Аббасидского халифата (Сирия, Ирак, Египет, Иран), обострилась борьба за власть.
К моменту написания «Трактата» Маарри был уже знаменитым на весь арабский мир. Единственный сын ученого из Маарры, мальчик уже в детстве поражал очевидцев несомненным литературным даром: он легко импровизировал, складывая стихи на любые темы, участвовал в литературных диспутах наравне со взрослыми поэтами, и, между прочим, не раз седовласые старцы, рифмующие газели и касыды десятилетиями, отказывались от участия в поэтических состязаниях, если вдруг оказывалось, что сражаться придется с юным Маарри.
Стихи мальчика были великолепны: сочные, яркие, выпуклые, поражающие слушателя верностью изображенных картин и неожиданностью метафоры. А ведь ребенок был полностью слеп (последствия оспы). Чудный, волшебный мир, который он увидел последний раз в свои счастливые четыре года, не тускнел с годами, сохраняясь в поэзии Маарри во всем своем детском великолепии.
Во всем остальном он был более чем взрослый: едва оперившись, поэт отправляется в Багдад, самый крупный центр науки и литературы в мусульманском мире. Там, несмотря на сложную политическую обстановку, активно развиваются самые разнообразные науки. Стихи слепого поэта из Маарры к тому времени уже активно расходились по Багдаду. Маарри бесконечно участвует в горячих диспутах и публичных лекциях, где ученые и литераторы спорят, вечна ли Вселенная, рукотворен ли Коран, есть ли свобода воли у человека или он вынужден поступать, как начертано в «небесной скрижали». Здесь-то и случается обвинение в ереси: слишком явно Маарри занимал в спорах неугодную правителям Багдада позицию.
В его стихах («Искры огнива», «Лузумийат» — «Обязательность необязательного») высказываются мысли, удивительно смелые не только для того времени. Маарри страстно опровергает идеи божественности религиозного откровения и бессмертия души («Так создан этот мир: один подходит к дому, и дом освободить приходится другому»); утверждает, что все в мире возникло в результате взаимодействия четырех начал: огня, воды, земли, воздуха, тем самым бесспорно отвергая идею о божественном происхождении мира.
За тысячу лет до Нового времени Маарри поднял вопросы, которые будут волновать мировую литературу и сегодня: что есть истина? что есть Бог? что есть человек?
Наверное, поэт, заставляющий нас об этом думать вот уже не первое тысячелетие, действительно способен затмить святыни.