Чехов, Анализ произведения Пересолил, План

Анализ произведения

Ранние рассказы А. П. Чехова, полные искреннего, зарази­тельного, беззаботного смеха, — это не только дань эпохе, но и часть особого восприятия мира писателем. Чехову была чужда приверженность некоторых его современников какой-либо идее, пусть самой незначительной. Писатель не выносил догматичнос­ти, «ярлыков», поэтому все чаще и чаще он обращался к «про­стой» жизни, к «простому» человеку, «простому» событию. Чехов видел избитость «общих» идей, их необоснованность, неоправданность. Этим объясняется его пристальное внимание к вопросам о смысле жизни, к самой жизни во всей ее наготе. И сколько души, сколько обаяния в этих рассказах! Предметом изображения писа­теля становятся незначительные на первый взгляд сцены. Чехов умел с беглым и вместе с тем предельно точным лаконизмом выхватить из жизни самую суть ее. Однако уже в ранних рас­сказах Чехов начинает присматриваться к действительности как мудрый художник. Он начинает воспринимать жизнь не только как источник радости, но видит в ней и те застойные, косные явления, которые впоследствии обыгрываются в его сатиричес­ких рассказах.

Чехова, как и многих других его современников, не могла не интересовать жизнь народная. Не раз обращается он к ней на стра­ницах своих произведений. Писатель прекрасно понимал, что от­мена крепостного права не принесет мгновенного облегчения, что потребуется еще много времени, чтобы в народе зародилось чув­ство самосознания, национального достоинства. Более того, он замечал, что происходящие исторические перемены вызывали к жизни новые формации общественного зла. Это и доведенная до крайних проявлений вековая привычка подчиняться и прислужи­ваться («Унтер Пришибеев»), и чинопочитание, больше похожее на идолопоклонство («Толстый и тонкий», «Смерть чиновника»), и рабское мироощущение («Пересолил»). «Выдавливать из себя по каплям раба» — жизненный девиз Чехова. Именно раб в каждом из нас — первая и основная мишень сатиры писателя. Этому подчинен и художественный замысел рассказа «Пересолил».

На первый взгляд, это ничем не примечательная история, но стоит приглядеться, и мы увидим, что за ничтожными события­ми скрывается целый пласт русской действительности. Землемер Глеб Смирнов, совершающий поездку в. усадьбу, просит мужиков о помощи: подвезти его до места назначения. На помощь ему при­ходит Клим, мужик здоровенный и угрюмый. По дороге, испугав­шись темноты леса, да и самого Клима, Смирнов начинает храб­риться. Но в своем стремлении он перегибает палку. Он пугает до смерти самого Клима, так что мужик вываливается из телеги и убегает в лес. После долгих уговоров Клим возвращается, и они продолжают путь. В этих событиях, как и во многих деталях, есть много символичного. Благодаря этим мелочам Чехову удает­ся выйти на масштабные обобщения и выводы. Так, Глеб Гаврило­вич Смирнов приезжает на станцию «Гнилушки». Здесь писатель использует говорящее название. Станция «Гнилушки» — вся со­временная Чехову Россия — это вопиющая нищета, косность, запустение. Такая же запущенность и в хозяйстве: «лошаденка была молодая, но тощая, с растопыренными ногами и покусан­ными ушами». С каким трудом удалось мужику заставить ее тро­нуться с места: «Когда возница приподнялся и стегнул ее вере­вочным кнутом, она только замотала головой, когда же он выбра­нился и стегнул ее еще раз, то телега задрожала, как в лихорад­ке. После третьего удара телега покачнулась, после четвертого она тронулась с места». Здесь Чеховым в аллегорической форме обыгрывается особенность русского национального характера: лень и нерасторопность. «До-о-едем!» — только и сказал Клим на взвол­нованные вопросы Смирнова. Так повелось в России — надеяться на «авось».

События рассказа, казалось бы, должны сосредоточить вни­мание читателя на фигуре Смирнова. Предметом осмеяния здесь как будто должна быть человеческая трусость. Однако на самом деле Чехов показывает нам, насколько глубоко в человеке из народа может сидеть Раб. Особое внимание следует обратить на образ Клима. Писатель постоянно подчеркивает, что Клим был огромен, угрюм, «этакое дитя природы». И этот детина с его не­дюжинной физической силой испугался тщедушного землемера. Почему же так происходит? Это явление русского менталитета корнями уходит в историю. Вековое господство крепостного пра­ва с его подчинением одних другими, привело к формированию особого склада ума — рабского. У Клима даже не возникает сомнения в том, что у Смирнова на самом деле есть револьвер. А уж о сопротивлении ему и вовсе не может быть и речи! Не­укоснительное подчинение, слепое повиновение, рабская по­корность — и ни одной мысли против. Сатирически обыгрывает Чехов тот факт, что здоровый, сильный Клим добровольно ос­тавляет свое добро, быть может, последнее у него, и убегает в лес. Но не только сатира слышна в рассказе. Здесь присутству­ет и едва уловимое чувство жалости автора к человеку из народа.

Характерно, что образ Клима в рассказе имеет черты типич­ного. Это собирательный образ русского народа, веками приучав­шегося к подчинению. В рассказе практически нет надежды на выздоровление от этой болезни, произведение полно драматизма. Проблески живой души, пробуждение собственного «Я», первые ростки протеста появятся в более поздних рассказах Чехова. А пока это лишь сатирическое освещение существующих обще­ственных пороков.