Лирика
Первый сборник стихов Заболоцкого «Столбцы» вышел в 1929 году. Его автор заявил себя мастером гротескной живописи, виртуозно владеющим стихотворной техникой. Поэт весь свой гнев обрушил на мир наглых и плотоядных обывателей. Книга вызвала резко негативное отношение официальной критики. В поэме «Торжество земледелия», которая была опубликована через четыре года после «Столбцов», поэт стремился утвердить мысль о преобразующей силе человеческого разума, обуздывающего слепые силы природы, равно служащие добру и злу. Тема природы и ее взаимоотношений с человеком становится преобладающей в творчестве
Заболоцкого 30-х — 40-х годов («Я не ищу гармонии в природе» (1947), «Гроза» (1946), поэмы «Деревья», «Птицы», «Облака»). Из стихии, противостоящей человеку, несущей ему страдания, природа становится полем его деятельности, источником его созидательной энергии и полноценного существования.
В 50-е годы на передний план в стихотворениях Заболоцкого выходит человек. В цикле стихотворений («Город в степи», «Творцы дорог») Н. Заболоцкий славит подвиги исследователей и созидателей. Наряду с темой природы в творчестве Заболоцкого зазвучала тема человеческих душ и сердец, человеческих судеб («Портрет» (1953), «Актриса» (1956), «Некрасивая девочка» (1955), «О красоте человеческих лиц» (1955). Поэт видит в окружающем мире и в человеческой душе не одни светлые стороны, от его взора не укрываются трагические коллизии действительности, но он преисполнен веры в то, что доброе и светлое способны одолеть любые преграды.
Зрелый Заболоцкий — это поэт мысли, прекрасно владеющий точным и зрительным образом, при всей строгости и скупости языка. Неторопливый, очень весомый, важный, даже торжественный тон его стихов свидетельствует о творческом освоении традиций Державина, Тютчева, Пушкина, преломленных с глубокой оригинальностью и самобытностью. Стихи последних лет поэта носят характер бытовых зарисовок и носят дидактический характер, подчеркивая движение автора к стилистической простоте («Железная старуха», «После работы», «Генеральская дача», «Городок» и др.).
Заболоцкий был замечательным мастером художественного перевода. Он приобщил русского читателя к «Витязю в тигровой шкуре» Шота Руставели, произведениям Ильи Чавчавадзе, Д. Гурамишвили, Г. Орбелиани, современных грузинских поэтов, Леси Украинки, поэтов Германии и Венгрии. Ему принадлежит стихотворное переложение памятника древнерусской литературы — «Слова о полку Игореве».
К теме поэзии и поэтического мастерства Заболоцкий обращался на протяжении всей своей жизни («Портрет», «Сентябрь», «Бетховен» и др.). Стихотворение «Читая стихи», посвященное тайнам творческого процесса, таинству рождения слова, было написано Николаем Заболоцким в 1948 году. Оно построено как воображаемый диалог поэта-мастера с молодым начинающим поэтом. Что же вызывает критику Заболоцкого? Лирический герой называет стихи, подлежащие критике, «бессмыслицей скомканной речи» и «щебетаньем щегла», процесс их творения «забавой». Отсутствие живого смысла нельзя компенсировать никакими уловками и выдумками:
Нет! Поэзия ставит преграды Нашим выдумкам, ибо она Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна.
Так поэт противопоставляет свое понимание роли русского слова как основы поэтического образа нелепым выдумкам авторов, пытающихся превратить «русское слово» в «щебетанье щегла». Настоящей поэзии чужды изощренность, выдумка, бессмыслица. Он должен жить «жизнью настоящей», откликаться на все впечатления бытия:
Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.
Философско-эстетическую проблему о сущности красоты поэт с большой силой художественной убедительности и психологическим мастерством решает в своеобразных поэтических зарисовках из окружающей жизни: «О красоте человеческих лиц», «Старая актриса», «Некрасивая девочка». Красота, величие, бессмертие природы — это то настоящее, что заслуживает восхищения и даже поклонения. Ко всему, что его окружает, Заболоцкий применяет высокую меру истинности. Он не верит первым обманчивым впечатлениям, напряженно вглядывается в души людей. Ставшее знаменитым стихотворение «О красоте человеческих лиц» (1955) основано на уподоблении лица архитектурному сооружению. Как и здания, лица бывают пышными и скромными, распахнутыми и закрытыми:
Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица — подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Композиционно стихотворение «О красоте человеческих лиц» делится на две части, которые противопоставлены друг другу. Так в лицах, подобных «пышным порталам», выражаются душевные свойства людей, склонных переоценивать свою собственную значимость. Лица, подобные «жалким лачугам», также неприятны поэту, потому что в них он не находит красоты; угнетенные бедностью и унижениями, эти люди заботятся только о хлебе насущном. Душевная пустота, угрюмость и жуткое дыхание смерти исходит от лиц, похожих на башни, в которых никто не живет. В лицах, запечат-
ленных в первой части стихотворения, внешняя монументальность и значительность прикрывают бедность внутреннего мира их владельцев.
Вторая часть во всем противопоставлена первой. В ней поэт выражает свое представление о красоте. Центральный образ второй части — лицо-хижина. Она «неказиста» и «небогата». Однако из ее окошка струится дыхание весеннего дня», что придает настроению текста свежесть, бодрость, ощущение молодости.
Истинная красота поэту видится в проявлениях «движениях души», в выражении богатства внутреннего мира, в открытости и искренности в проявлении чувств:
Поистине мир и велик и чудесен!
Есть лица — подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце сияющих нот Составлена песня небесных высот.
Самые красивые лица, по мнению автора, — «подобья ликующих песен». Души, похожие на песни, — признак красоты внутреннего мира. Эта же мысль ярко звучит в стихотворении «Некрасивая девочка». Веселая, лишенная чувства зависти, умеющая радоваться жизни, некрасивая девочка по-настоящему прекрасна:
А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде.
«… «Что есть красота?» — вопрос самого Заболоцкого, прямо заданный им в стихотворении «Некрасивая девочка» и составлявший предмет его постоянных размышлений, входивший — с самого начала — в построение художественного мира… Красота человеческого лица, красота души человека, красота первозданной и укрощенной природы, красота любви, красота искусства… В русской послереволюционной поэзии XX века мало кто с такой настойчивостью и страстью «докапывался» до ответа искал его в жанре портрета, возлагал на него такие надежды, как Заболоцкий» (И.И. Ростовцева).
«Заболоцкий подробно объяснил смысл портрета некрасивой девочки. Объяснил и свое волнение, и тревоги, и надежды, и полную свою веру в «чистый этот пламень» души… Заболоцкий попытался помочь нам оценить «грацию души» некрасивой девочки. Сколь глубоко мы прониклись его мыслью и сочувствием, зависит не только от силы его художественного слова, но и от нашего нравственного склада. От того, насколько мы готовы принять его мысль и проявить сочувствие» (А. Урбан).
Стихотворение «Гроза идет» было написано в последние годы жизни Заболоцкого, в 1957 году. Лирический герой ощущает себя частицей вселенной. Поэт с особой настойчивостью стремится воплотить гармоническое единство природы и человека. В феврале 1958 года в письме Л. К. Чуковской Николай Заболоцкий писал: «Человек и природа — это единство, и говорить всерьез о каком-то покорении природы может только круглый дуралей… Как могу я, человек, покорить природу, если я сам есть не что иное, как ее разум, ее мысль». Эта мысль пронизывает все стихотворение «Гроза идет». Если раньше залогом бессмертия было вечное обновление природы, то теперь человек обретает вечность, растворившись в этой природе:
Пой мне песню, дерево печали!
Я, как ты, ворвался в высоту,
Но меня лишь молнии встречали И огнем сжигали на лету.
Почему же, надвое расколот,
Я, как ты, не умер у крыльца,
И в душе все тот же лютый холод И любовь, и песни до конца!
В стихотворении «Завещание» (1947) Заболоцкий говорит о том, что после смерти возродится в «дыхании цветов», «больших листах» многовекового дуба, полете птицы, каплях дождя. Жизнь вечна, а смерть мнима, и сознание этого наполняет душу спокойной радостью.