«ГОВОРЯЩИЕ» ФАМИЛИИ В РАССКАЗЕ А. П. ЧЕХОВА «ХАМЕЛЕОН»
Чехов — мастер маленького рассказа. В маленьком рассказе писатель научился передавать всю жизнь человека. Одна точная и меткая деталь, короткий диалог, мелкие подробности, как будто незначительные реплики — и перед читателем предстают не названные автором, но ясно видимые глубины жизни. Такую же роль в рассказах А. П. Чехова выполняют «говорящие» фамилии, являющиеся слагаемой стиля писателя, одним из средств, создающих художественный образ.
Рассмотрим, какую функцию «говорящие» фамилии выполняют в рассказе А. П. Чехова «Хамелеон». Фамилий в рассказе встречается не много, но все они так или иначе способствуют более эффективной характеристике персонажа: полицейский надзиратель Очумелов, рыжий городовой Елдырин, золотых дел мастер Хрюкин. Сразу же обращает на себя внимание название произведения — « Хамелеон ». В прямом значении хамелеон — это порода ящериц, кожа которых способна быстро менять цвет, приспособляясь к окраске окружающих предметов. О каком же хамелеоне рассказывает нам автор?
Завязка сюжета: полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке идет через базарную площадь. В руках у его помощника, городового Елдырина, решето с конфискованным крыжовником. Кругом тишина. На базарной площади нет даже нищих.
Счастливый случай дает возможность Очумелову предстать перед народом во всей красе. Золотых дел мастера Хрюкина укусила собака, подтверждением чему служит его окровавленный палец. Хрюкин призывает стража порядка строго наказать виновника его беды. Только не совсем понятно, чего в действительности хотел Хрюкин, для чего пытался определить хозяина пса: то ли наказать нерадивого владельца, то ли подзаработать деньжат. Теперь вернемся к самому виновнику происшествия. Это не огромный злобный пес: «В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала — белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса».
Суд над псом оказывается недолгим. Мера наказания полностью зависит от того, кто в действительности является владельцем щенка. Если пес бродячий, нечего долго размышлять. Другое дело, ежели его владелец кто-то из высокопоставленных особ.
Если владелец — генерал, даже окровавленный палец не служит достаточным доказательством вины пса. В таком случае сам Хрюкин поцарапал себе палец гвоздиком, решив подзаработать на жизнь.
В данном случае фамилия полицейского полностью оправданна. Вряд ли такое решение проблемы можно назвать справедливым. Очумелов руководствуется только ему подходящим правилом. Он должен подобострастно относиться к тем, кто стоит на ступеньку выше на социальной лестнице. Очумелов — настоящий хамелеон, меняющий свою окраску в зависимости от обстоятельств. Сколько раз меняет свое мнение «справедливый судья» Очумелов, узнавая все новые и новые подробности! И уже подписан смертный приговор собачке: «Истребить, вот и все», но тут всплывает новая подробность: собачка-то принадлежит брату генерала, Владимиру Ивановичу, а значит, Очумелов снова меняет гнев на милость.
Хрюкин — фамилия также удачная для персонажа, который «цигаркой ей (собаке) в харю для смеха». Его короткие реплики не по звучанию, а по смыслу напоминают хрюканье поросенка. И хотя Хрюкин — золотых дел мастер, настоящее его место не среди людей. Эту мысль автор выражает словами полицейского надзирателя Очумелова, обращенными к Хрюкину: «Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить».
Недаром в финальной сцене толпа хохочет над Хрюкиным, выражая тем свое презрение.
Городовой Елдырин. Его фамилия у меня ассоциируется со словом «лодырь». В начале рассказа он появляется «с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником». Очевидно, в этом и заключается основной смысл работы городового: ничего не делать, но вовремя отбирать у торговцев «излишки».
Еще одна деталь обращает на себя внимание: все персонажи, представляющие правящие круги, носят фамилии или «говорящие», или просто забавные, в то время как генеральского повара, человека, который поставил точку в «судебном разбирательстве», автор именует просто Прохором.