«МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» В ПОВЕСТИ Н. В. ГОГОЛЯ «ШИНЕЛЬ»
Повесть Николая Васильевича Гоголя «Шинель» приглашает нас заглянуть в петербургский чиновничий мир, рисуя быт, образ мыслей, отношение к службе и характер развлечений «должностного сословия».
Писатель ведет доверительное повествование от первого лица, называя себя «рассказчиком этой истории». Шаг за шагом он знакомит нас со своими персонажами: служащими департамента, портным Петровичем и его женой, будочником, «одним значительным лицом» и его приятелем детства. Все эти люди так или иначе связаны с главным героем повести — Акакием Акакиевичем Башмачкиным.
Кто он такой?
Башмачкин, немолодой уже человек, — мелкий чиновник одного из департаментов. Таких, как он, посмеиваясь, называют «вечными титулярными советниками» или «чиновниками для письма». И обязанности Акакия Акакиевича заключаются в механическом переписывании разного рода казенных бумаг.
Природа не одарила его замечательной внешностью. Башмачкин «низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица что называется геморроидальным…»
Не дала ему природа и сколько-нибудь значительных талантов. Однажды нашему герою поручили работу поважнее простого переписывания, впрочем, совсем не сложную, где «дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье». Эта задача оказалась непосильной для него настолько, что «он вспотел совершенно, тер лоб и наконец сказал: “Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь”».
Кроме того, Башмачкин с трудом выражает свои мысли, используя в основном предлоги, наречия и междометия, которые не имеют никакого значения. Он часто не заканчивает фразу, и у него получается: «Это, право, совершенно того…» или «Этаково-то дело этакое…»
Неказистая внешность, отсутствие дарований, а также нерешительность, сомнения, колебания Акакия Акакиевича, подчеркивавшиеся его мимикой и жестами, не принесли ему любви и уважения сослуживцев.
Сторожа департамента «даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха». Начальство обращалось с Башмачкиным «холодно-деспотически», а молодые чиновники издевались над ним в меру своего «канцелярского остроумия» и воображения, которое, кстати, было совсем не богатым.
Насколько близко к сердцу принимает эти насмешки Акакий Акакиевич? Несчастен ли он?
Совсем нет. Наш герой отгораживается от плоских острот и грубых выходок неугомонных чиновников жалобно звенящей фразой: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И погружается в единственно доступный ему волшебный, приятный, разнообразный мир букв. При переписывании на лице Акакия Акакиевича застывает выражение несказанного наслаждения. Он относится к буквам как к своим друзьям, как к живым существам, отдавая предпочтение одним перед другими и выводя их «и подсмеиваясь, и подмигивая, и помогая губами». Даже дома маленький чиновник не предается ни отдыху, ни развлечениям. С неослабевающим усердием он переписывает принесенные со службы бумаги, иногда «снимает нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя». И лишь вдоволь написавшись, Акакий Акакиевич ложился спать, «улыбаясь заранее при мысли о завтрашнем дне: что-то бог пошлет переписывать завтра?» А разве можно назвать несчастным человека, улыбающегося на сон грядущий? Нет, маленький чиновник доволен своим жребием. Но только спокойной его жизни вот- вот наступит конец.
Существование главного героя повести можно разделить на три части, условно назвав их мирное, одержимое мечтой и фантастическое.
Мечта о новой, теплой и добротной шинели совершенно изменяет и натуру Акакия Акакиевича, и образ его жизни. Бытие Башмачкина становится полнее и содержательнее. Именно необходимость приобрести шинель заставляет его, «всегда отличавшегося тихостью голоса», может быть, первый раз отроду вскрикнуть («Полтораста рублей за шинель!»), делает его «живее и тверже характером», так что «огонь порою показывался в глазах его, в голове даже мелькали дерзкие и отважные мысли». А первый выход в свет в новой шинели приводит маленького чиновника в не свойственное ему «праздничное расположение всех чувств», пробуждает желание «усмехаться от внутреннего удовольствия». И едва ли не впервые в жизни Акакий Акакиевич обращает на себя пристальное внимание сослуживцев, принимая от них приветствия, улыбки и поздравления.
Но шинель, сделавшая Башмачкина счастливым, его и погубила. Робкое сердце маленького чиновника до тех пор не знало взлетов, а следовательно, не знало и падений, поэтому и не смогло принять и пережить потерю столь дорогой ему обновки. Предприняв несколько неудачных попыток отыскать пропажу, Акакий Акакиевич слег в горячке и умер.
И тут начался третий, ни на что не похожий, мистический этап существования Башмачкина. Несколько дней после свой смерти он «прожил шумно, как бы в награду за не примеченную никем жизнь». Маленький чиновник стал привидением. Да каким! Дерзким, буйным, бесстрашным! Он набрасывался на прохожих, не разбирая чина и звания, и срывал с них шинели. Прежде тишайший, Акакий Акакиевич теперь держал в страхе всю округу. Наш герой никак не желал успокоиться. Он искал своего обидчика — «одно значительное лицо», жестоко распекшее Башмачкина и послужившее причиной его болезни и смерти. Сорвав с плеч генерала роскошную, теплую шинель, бывший маленький чиновник не появляется больше на земле ни в какой ипостаси: «видно генеральская шинель пришлась ему совершенно по плечам». Акакий Акакиевич прекратил свое существование. В департаменте на его месте давно служит новый чиновник, и о Башмачкине больше не вспоминают. «Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное». Но только не хочет ли Гоголь спросить у нас: «А любил ли сам Башмачкин других людей? Разве был он для кого-нибудь защитой и опорой? Считал кого-то интересным и дорогим для себя человеком? »
Впрочем, кто знает. «Ведь нельзя же залезть в душу человека и узнать все, что он ни думает».