Сочинение на тему: НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И РУССКАЯ ИДЕЯ В РОМАНЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И РУССКАЯ ИДЕЯ В РОМАНЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»

Роман Ф. М. Достоевского, несмотря на всю свою мрачность, очень ярко и светло характеризует ту са­мую «русскую идею», которую множество людей иска­ло раньше и ищут по сей день. А она упорно не дается в руки и прячется даже от самых рьяных своих пре­следователей. Вот и у Достоевского она не лежит на поверхности, а находится где-то между строк. Для того чтобы попытаться хоть немного приоткрыть над ней завесу, надо приглядеться к тому «русскому», что есть в «Преступлении и наказании».

Вот это очень даже узнаваемо. Начиная от город­ских пейзажей и заканчивая людскими разговорами. Санкт-Петербург «Преступления и наказания» — этот грязный, неухоженный, душный город — тем не менее близок каждому читателю, потому что сквозь мерзость и нечистоты все-таки проглядывает что-то свое, род­ное. В одном месте мы читаем: «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду извест­ка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу… Нестерпимая же вонь из распивочных… и пьяные, поминутно попадавшиеся, не­смотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины». И в то же время в дру­гом месте встречаем: «Небо было без малейшего облач­ка, а вода почти голубая, что на Неве так редко быва­ет. Купол собора, который ни с какой точки не обрисо­вывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разгля­деть даже каждое его украшение». Вот он, символизм, которым пронизан роман. Несмотря на то, что грязь заполнила этот мир, на то, что улицы посыпаны пылью и терзают обоняние вонью, над всем возвышается блеск собора, как образ величия и незапятнанности. Россия во все времена укрывала свой истинный свет­лый лик под маску неустроенности и неблагополучия. Всегда здесь царил разгул стоящих у власти глупцов, воровство и разгильдяйство. Но превыше их остава­лась готовность отдать ближнему последнюю рубаху, а крепкую руку помощи протянуть даже за море.

Именно в такой России живут герои «Преступле­ния и наказания». И они так же парадоксальны не­подходящи для этой страны. Наверное, парадоксаль­ность человеческого характера — ничуть не менее не­отъемлемая черта русского, чем скрытое под напласто­ваниями грязи величие его страны.

Герои «Преступления и наказания» — поголовно люди очень сложных судеб. Каждый из них не на пу­стых измышлениях знает, что такое быть битым жизнью. Разумеется, это не могло не оставить на них своего следа. Но почти все они, зачастую такие не­приглядные снаружи, сияют нам со страниц романа внутренним чистым светом. И Петр Петрович Лу­жин — это всего-навсего исключение, подтверждаю­щее правило.

Раскольников отвращает от себя лихорадочностью, переходящей в истеричность. Сложно понять его по­ступки в отношении Сонечки Мармеладовой, сестры, матери. Подлежит осуждению убийство, совершенное им. Однако в ком еще могла бы так тонко преломиться и заблистать извечная русская тяга к чему-то новому в жизни? Где еще можно найти такое желание чувст­вовать себя человеком, а не расходным материалом ис­тории?! Кто еще может показать эталон гордости, го­товности пойти за совершенное даже в Сибирь, но ос­таться при том самим собою?

Разве не в «блуднице» Сонечке Мармеладовой го­рит искренняя, пламенная любовь ко всему этому ми­ру и человечеству, каким бы грязным оно ни было, как бы гнусно оно ни относилось к человеку! Сонечка — это воплотившийся в мире людей ангел, который за­пачкался в грязи, но сохраняет под чернотой мирского существования снежную белизну. Все верно — важнее всего именно внутренняя чистота человека. И если не запятнать ее по своей воле, то более никто не сможет внести грязь в этот заповедник духа.

Авдотья Романовна тоже хранит в себе символ. Сим­вол жертвенности, готовности во имя благополучия род­ного человека отдать на заклание саму себя. Для того чтобы худо-бедно вытащить из пропасти своего братца, Родиона Романовича, она готова пойти на кабальный брак с Петром Петровичем Лужиным. И эта жертвен­ность также свойственна русскому человеку и достойна восхищения. Мы читаем роман и испытываем благогове­ние перед мужеством этой прекрасной девушки.

Через персонажей Достоевский показывает нам все то, что будет жить в России, насколько сложной ни бы­ла бы тут обстановка. Разве пропадет бесследно горя­чая материнская любовь, которая не знает расстояний и чинов? Никогда! И так же вечно будет жить крепкая дружба, такая, чтоб в огонь и воду, чтоб доверять больше, чем самому себе, чтоб до последнего вздоха. Наконец, такая, чтобы могла пережить любые испыта­ния. Чтобы было с нею так, как с дружбой Разумихина к Раскольникову. Наверняка Дмитрию Прокофьичу было нелегко узнать, что его друг Родион — убийца. Но дружба пережила и это испытание. Авдотья Рома­новна и Дмитрий Прокофьич даже принимают реше­ние переехать в Сибирь, ближе к отбывающему нака­зание на каторге Раскольникову.

Написанная Достоевским книга показывает нам Россию, ее неотъемлемые черты и наклонности через характеры персонажей. Тем самым они получают осо­бенно яркое оформление и оживают в прямом смысле. Если бы было иначе, то глубина этих зарисовок «рус­ской идеи» была бы куда меньше. И это естественно, потому что голая теория намного слабее той, которая подкреплена примерами и фактами. Тем более, если учесть, что именно люди являются носителями идеи, ее творцами и последователями. Наконец, только чело­век является неким уникальным кристаллом, пройдя через грани которого, идея, общая для всех, приобре­тает индивидуальность. А вместе с индивидуальнос­тью — доступность для того, кто хочет идею воспри­нять. Проще говоря, человек видит способ воплощения идеи в жизнь конкретным путем.

Таким образом, в героях романа «Преступление и наказание» мы находим все те национальные особен­ности, которые свойственны русскому человеку. Это и постоянная тяга к новым познаниям, и жажда луч­шей жизни, и самопожертвование, и любовь, гранича­щая с преклонением. Это гордость, которую невозмож­но сломить никакими испытаниями, и бесстрашие. Мы найдем здесь и силу воли, которая может стать чело­веку опорой совершенно в любом трудном деле. К со­жалению, не обязательно добром, как это случилось у Родиона Раскольникова.

Разумеется, нельзя говорить о том, что русскому че­ловеку свойственны только хорошие черты. Это было бы совершенно невозможным. И для отрицательных особен­ностей у Достоевского тоже находятся свои носители.

Начать следует с тех из них, кто при всей несимпатичности все-таки сохраняет что-то человеческое. Это Свидригайлов и Лебезятников.

Свидригайлов выставляет напоказ презрительное безразличие ко всему и незыблемую уверенность в собственной правоте. Что бы он ни делал, это не под­лежит никакому обсуждению. Как в случае с его су­пругой — Марфой Петровной, которую он избил: «Вы сообразите: я ударил всего только два раза хлыстиком, даже знаков не оказалось». В Свидригайлове воля к достижению цели извращается в преследование Ав­дотьи Романовны. И помехой в том, чтобы добиться своих гнусных целей, для Аркадия Ивановича стано­вится не револьвер в руке Дунечки, а пресыщенность жизнью. Это сознание того, что пережито уже все, что было возможно, очень сильно влияет на жизнь русско­го человека. Образно говоря, он сгибается в дугу под бременем житейского опыта. Самоубийство Свидригайлова очень наглядно и недвусмысленно показывает, к чему такая позиция способна привести. Свидригайлов — неприглядная личность, но ведь именно он по­сле смерти Катерины Ивановны Мармеладовой опре­деляет ее детей в приют, а Сонечке практически дарит три тысячи рублей. Быть может, он и вынашивает при этом какие-то свои замыслы, но это оставлено автором без особого внимания. Так что факт доброго поступка можно считать совершившимся.

Второй персонаж — Лебезятников. Это увлекаю­щийся человек. Он настолько жадно хватает все новое, что идет ему в руки, что даже не пытается толком ос­мыслить желаемую новинку. Русские люди уже нема­ло страдали от своей жажды идти в ногу с окружаю­щим миром. То есть это, конечно, очень хорошее стремление, но ни в коем случае не следует слепо ид­ти на поводу у новшеств. А между тем мы видим это сплошь и рядом. И теория Дарвина — это чуть ли не самое безобидное новаторство, которое русские актив­но внедряли в жизнь. Причем Лебезятников своей, в общем-то, недальновидностью, почти что глупостью символизирует именно ту необдуманность, которая всегда находится где-то недалеко от потребности сле­дить за модой и идти в ногу с прогрессом.

И, наконец, Петр Петрович Лужин. В нем мы нахо­дим ту черту русского общества, которая традиционно считается нерусской. Это холодный рационализм, про­поведующий то, что благие поступки можно совершать только тогда, когда это выгодно тебе самому. А если никакой материальной отдачи или улучшения общест­венного статуса не последует, так и заниматься ерун­дой нечего. Зато в достижении своей цели не следует себя ограничивать ни на йоту. Здесь допустима любая подлость и все поступки годятся.

На фоне всех прочих героев «Преступления и нака­зания», которых принято причислять к отрицатель­ным, Лужин смотрится несколько необычно. Пожалуй, он чересчур лишен нормальных человеческих черт. Он вызывает антипатию практически каждым своим сло­вом и поступком. Даже его манера одеваться читателю неприятна.

Можно попытаться объяснить это тем, что Лужин символизирует государство. Ведь это черта именно страны — достижение своих целей любой ценой, пол­ное отсутствие бескорыстия, совершенное пренебре­жение к судьбе человека. И тогда Лужин становится понятным, и пропадает омерзение к нему.

Ведь, несмотря на замечательные и привлекатель­ные черты, у России, как и у всякого государства, тоже вполне хищнический нрав и неприятные повадки. Но здесь, на державном уровне, это нормально, потому что до сих пор страны живут между собой по закону джунглей. То есть тут нет места бескорыстию, любить ближнего можно только в том случае, если он слабее и зависит от тебя, а любую помеху жизненно необхо­димо втаптывать в грязь.

Петр Петрович Лужин — это общий случай государ­ства. Это набор характерных черт любой страны земного шара. Русская же идея противостоит ему по ходу всего романа и побеждает. А это значит, что Достоевский ве­рил в то, что русский — это куда больше, чем Россия, что именно человек делает государство, а не наоборот. Ту же самую мысль он надеялся разбудить в каждом, кто заглянет под обложку «Преступления и наказания».

А закончив читать и осмыслив, мы обязательно об­ратим внимание на одну из фраз эпилога, которой Ф. М. Достоевский устами Раскольникова подводит итог своим рассуждениям: «Чем моя мысль была глу­пей других мыслей и теорий, роящихся и сталкиваю­щихся одна с другой на свете, с тех пор как этот свет стоит? Стоит только посмотреть на дело совершенно независимым, широким и избавленным от обыденных влияний взглядом, и тогда, конечно, моя мысль ока­жется вовсе не так… странною».