ОБРАЗ ФАМУСОВА В КОМЕДИИ ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА»
Павел Афанасьевич Фамусов обозначен А. С. Грибоедовым в списке действующих лиц как «управляющий в казенном месте». И уже это говорит нам о принадлежности Фамусова к высшей бюрократии. Известно также, что он является членом Английского клуба.
Павел Афанасьевич — вдовец, имеет дочь. Он мог жениться вторично, но не сделал этого, не занялся он и воспитанием Софьи, он просто нанял для нее француженку-гувернантку, которая, к счастью, сумела стать для девочки «второй матерью».
Из реплик Фамусова можно понять, что в супружестве он не был счастлив, так как постоянно заставал свою «дражайшую половину» в мужском обществе. Сам Павел Афанасьевич подчеркивает, что еще бодр и свеж, хотя и «дожил до седин». Тут же добавляет, что всем известно его «монашеское поведение». Но слова его расходятся с делом. Уже в самом начале мы видим его заигрывающим с Лизой, а во втором действии он велит записать слуге, что на днях «должен у вдовы, у докторши крестить». Как и все московские дворяне, дорожит родством: «При мне служащие чужие очень редки, все больше сестрины, свояченицы детки». Тем не менее, сам Фамусов умеет оценить по достоинству деловые качества подчиненных. Именно поэтому он и приблизил к себе Молчалина, с которым не состоит в родстве. Себя самого Фамусов обременять не любит: «Обычай мой такой: подписано, так с плеч долой».
Как и все московское барство, Фамусов всячески афиширует свое хлебосольство:
Кто хочет к нам пожаловать, — изволь;
Дверь отперта для званых и не званых, Особенно из иностранных;
Хоть честный человек, хоть нет,
Для нас равнехонько, про всех готов обед.
Суть мировоззрения Фамусова сводится к нескольким прочно усвоенным правилам. Он охотно простит любые бытовые грехи и грешки, но готов казнить тех, кто отказывается жить по заповедям «старины».
Взгляды на жизнь сложились у Фамусова в золотой екатерининский век дворянства, когда всем заправляли фавориты императрицы. С тех пор мировоззрение Павла Афанасьевича не менялось. Он не приемлет «новизну» еще и потому, что все московские «тузы», в кругу которых он вращается, исповедуют те же взгляды. Самодержавно-крепостнический строй является основой благополучия людей, подобных Фамусову, потому все новое они воспринимают как угрозу собственной безбедной и спокойной жизни. Эти люди не привыкли к действиям, к активной жизни. Все суждения они черпают «из забытых газет», расшитым мундиром прикрывают свое слабодушие и «рассудка нищету».
Наука, просвещение непонятны, недоступны и чужды представителям фамусовского общества. Они видят в образовании и образованных людях угрозу собственному благополучию.
Ученье — вот чума, ученость — вот причина, Что нынче пуще, чем когда.
Безумных развелось людей, и дел, и мнений, —
заявляет Фамусов.
Окружение барина не особенно отличается от него своими убеждениями, жизненными позициями. Все московское общество живет в уверенности, что другого образа жизни, других жизненных стремлений, кроме богатства, высокого положения в обществе, власти и влияния, нет и быть не может. Эти люди искренне удивляются тому, как, вместо того чтобы получить очередной чин или награду, человек может отправиться в деревню читать книги или увлекается наукой.
Естественно, что, видя в Чацком проповедника ненавистной для него «вольности», Фамусов не принимает молодого человека. Единственное, в чем они сходятся, — это неприязнь ко всему иноземному, только неприязнь эта имеет совершенно разные корни. Чацкий отстаивает национальную культуру и самобытность, а Фамусов видит во французских магазинах «губителей карманов и сердец».
В свое время Фамусов пытался научить Чацкого жизни, возя его с визитами к «нужным людям», но юноша оказался неспособным учеником. Тем не менее, Фамусов не оставляет попыток «воспитать Чацкого», советует «не блажить», хорошенько управлять имением, и, главное, определиться на службу и делать карьеру всеми возможными способами. Он старается убедить молодого человека в необходимости служить, «на старших глядя».
Когда же тот отказывается от службы, объясняя это тем, что «служить бы рад, прислуживаться тошно», Фамусов объявляет его опасным человеком, не признающим властей.
Образцом жизненного успеха Фамусов считает Кузьму Петровича:
Покойник был почтенный камергер,
С ключом, и сыну ключ умел доставить;
Богат, и на богатой был женат…
В восторге Фамусов и от своего дяди — Максима Петровича, дослужившегося до орденов, ездившего только в карете, запряженной цугом, весь свой век проведшего при дворе Екатерины II. Именно с него, считает Фамусов, и следует брать пример молодому поколению. Он советует подражать старику, который, чтобы заслужить улыбку императрицы, несколько раз нарочно падал в ее присутствии на пол, больно стукаясь затылком. И его усердие, подчеркивает Фамусов, не пропало даром — государыня постоянно привечала Максима Петровича.
С точки зрения своего круга определяет Фамусов достоинства Скалозуба:
Не по летам, и чин завидный,
Не нынче завтра генерал.
Его будущий зять должен удовлетворять следующим условиям:
Будь плохенький, да если наберется Душ тысячки две родовых, — тот и жених.
С социальным практицизмом уживается у Фамусова и бытовая сообразительность: в повседневной жизни он умеет добиваться своего потихоньку, не разглашая заранее своих намерений. Так, он очень заинтересован в Скалозубе, но скрывает это от Чацкого:
Вот будто женится на Сонюшке. Пустое!
Он, может быть, и рад бы был душой,
Да надобности сам не вижу я большой Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня.
Любя дочь, Фамусов больше всего озабочен не настоящим смыслом ее поступков, а тем резонансом, который они произведут в свете, а также тем, как это отразится на его положении:
Моя судьба еще ли не плачевна?
Ах! Боже мой! Что станет говорить Княгиня Марья Алексевна!
Фамусов привык во всем считаться с неписаной московской «табелью о рангах», он спорит только с теми, кого считает стоящими ниже себя на социальной лестнице. Свои принципы Павел Афанасьевич считает непререкаемыми, а традиции своей среды — нерушимыми и единственно истинными. Убежденный защитник самодержавия, этот богатый барин искренне восхищается старыми порядками, верностью москвичей дворянским традициям, старым устоям жизни. Он считает вполне законным право помещика распоряжаться людьми по собственному усмотрению: наказывать, продавать, отправлять в ссылку, на каторгу. Крепостных он не считает людьми, не признает в них человеческого достоинства, права на собственное мнение, на личную жизнь. Поэтому со слугами он разговаривает грубо, обзывает их ослами, чурбанами, называет Петрушками, Фильками, Фомками, независимо от их возраста.
Непоколебимая вера в старые порядки — главная отличительная особенность Фамусова. Все новое кажется ему сомнительным и даже опасным. Тирады Чацкого он перечеркивает одним возгласом: «Под суд!» Критиковать что-либо, с точки зрения Павла Афанасьевича, могут лишь столпы общества.
Таким образом, Фамусов выступает в комедии как самый яркий представитель «века минувшего», ярый защитник самодержавно-крепостнических порядков, олицетворяющий всю косность, реакционность и отсталость России XIX века.