ПРОТЕСТ ПРОТИВ РАБОТОРГОВЛИ В НОВЕЛЛЕ П. МЕРИМЕ «ТАМАНГО»
В мировую литературу П. Мериме вошел как несравненный мастер новеллы. Сжатые, логически стройные, предельно простые по выразительной законченности фабулы, написанные классически четким сдержанным языком, новеллы Мериме при всей их внешней суховатости полны внутреннего драматизма и сосредоточенной, глубоко скрытой страстности. В то же время лучшие новеллы Мериме отмечены большой социальной остротой. Все это в полной мере можно сказать и о новелле «Таманго», входящей в цикл «Мозаика». Новелла звучит как протест против ужаснейшего явления, кстати, сохранившегося и в наше время, — работорговли.
Сцены насилия над живыми разумными людьми в новелле заставляют содрогнуться каждого сострадательного и образованного читателя. Не знает границ изворотливость и изобретательность ловкого работорговца капитана Леду, которые он применяет с единственной целью — заработать большие барыши. Среди «усовершенствований»: наручники и цепи новейшей системы, которые тщательно смазывались для предохранения от ржавчины; особое строение брига, позволяющее вмещать большее количество людей. Обустраивая бриг, капитан Леду «потребовал, чтобы межпалубные пространства, узкие, со впалыми стенками, были не выше трех футов четырех дюймов, и утверждал, что при такой высоте невольники не слишком большого роста могут сидеть достаточно удобно; а вставать… да зачем им вставать?». Если учесть, что три фута четыре дюйма в переводе на привычную для нас систему исчисления составляют около одного метра, можно представить незавидную долю людей, путешествующих таким образом в течение шести недель. Но капитан Леду не забывает и о милосердии, поэтому решил оставить для невольников пять футов в длину и два в ширину, чтобы они могли «хоть немного размяться». Примечательно, что свой корабль Леду называет «Надеждой»: для него — надежда много заработать, для невольников — надежда быстрее умереть, так как после этого изнурительного путешествия их ожидала непосильная работа, многочисленные избиения, усталость и страх. Не лишен был «гуманизма» Леду и во время путешествия, но, скорее всего, этот «гуманизм» был продиктован личной выгодой. Товар в пути не должен был испортиться: «несчастных выпускали тремя партиями, и в течение часа они запасались воздухом на целый день». Один из матросов, умевший играть на скрипке, периодически устраивал для невольников концерты: «любопытно было наблюдать, как все эти черные лица поворачивались к музыканту, как выражение тупого отчаяния постепенно сходило с них, и негры смеялись и хлопали в ладоши». Но негры естественны в своем простодушном варварстве, в то время как варварство белых «цивилизаторов» колоний прикрыто отвратительной маской лицемерия и ханжества. П. Мериме, описывая развлечения невольников, прибегает к очень точному сравнению. Капитан Леду заставлял иногда рабов плясать, подобно тому, как на борту корабля лошадей во время долгого плавания заставляют топтаться на месте. Люди уподоблены животным.
Не менее жестоким является и работорговец-негр Таманго. Его жестокость вообще трудно оправдать, ибо он торгует своими же соплеменниками, а в порыве ярости способен даже убить. И вот на продажу длинной вереницей выставлены невольники, сгорбленные от усталости и страха. На шее у каждого была рогатка длиной около двух метров, расходящиеся концы которой соединялись на затылке деревянной перекладиной. Когда невольникам нужно было тронуться в путь, один из надсмотрщиков клал себе на плечо длинный конец рогатки первого раба, тот брал рогатку идущего за ним и так далее. В таких условиях о побеге не могло быть и речи. За невольников Таманго выручает «дешевые ткани, порох, кремни, три бочки водки и пятьдесят кое-как отремонтированных ружей».
Такова цена человеческой жизни, человеческих страданий. Таманго вызывал у соплеменников такой страх, что даже его появление в своих рядах невольники встречают с «тупым удивлением», но ни один из них не «посмел надругаться над несчастьем того, кто был причиной их собственных мучений». Пояснить этот факт одним лишь страхом нельзя: все-таки эти обреченные на смерть люди сохранили частицу милосердия и сострадания, в отличие от тех, кто был виновником их собственных мучений.
Новелла проникнута настроением пессимизма: участь невольников предрешена. И даже если бы у них появился предводитель, например Таманго, социальные условия, отсутствие образования не позволили бы им противостоять сильной, но жестокой цивилизации европейцев. Новелла «Таманго», как это отмечалось выше, актуальна в наше время и в нашей стране. Многие женщины, девушки ежедневно становятся заложницами мужских страстей в азиатских странах. Этому способствуют те же причины, что и сотни лет назад: незнание законов и чужая подлость, основанная на жестокости и стремлении нажиться за чужой счет.