ГУСТАВ ФОН АШЕНБАХ
Густав фон Ашенбах — стареющий писатель. Процесс литературного труда Ашенбах автор сравнивает с работой «продуцирующего механизма»: его книги холодны, они — результат «постоянных усилий, а не естественное порождение подлинного таланта, согретого любовью к людям». «Внутренняя опустошенность» и «биологический распад», фальшь и «разрушительная тоска» — суть как личности Ашенбаха, так и его творчества, глубоко декадентского по своему содержанию. Став известным писателем, Ашенбах не постеснялся прибавить к своей фамилии дворянскую частицу «фон», подчеркивая этим свою претензию на «духовный аристократизм». Он «привык к почтительному доверию масс», его «стиль ставился в пример гимназистам» — так иронически говорит о своем герое автор. Измученный каждодневным напряженным трудом, Ашенбах в начале новеллы оказывается на окраине Мюнхена, на кладбище, где и встречает человека не совсем обычной наружности. У незнакомца рюкзак, длинная палка, широкополая шляпа. Он похож на странника, и с ним Ашенбах связывает свое внезапно возникшее желание путешествовать. Характерно, что приметные черты этого человека: выпирающий кадык, не в меру курносый нос, оскаленные, не прикрытые губами зубы, — упорно повторяются в портретах других лиц, встреченных писателем во время его недолгого морского путешествия и в Венеции. Пугающий мертвый оскал встречается в романе не однажды, напоминая, что все происходящее в новелле развертывается при постоянном, порой невидимом присутствии смерти. Так символическую структуру новеллы составляют внешне одинаковые образы мрачного гондольера с похожим на гроб черным суденышком; певца-скомороха, пахнущего карболкой. Отправляясь в Венецию, Ашенбах с отвращением наблюдает среди кучки веселящейся молодежи старого развратника, одетого особенно ярко и вызывающе, загримированного так, чтобы казаться их сверстником. Но морщины проступают сквозь грубый грим. Ашенбаху неприятно наблюдать это зрелище, но наступает минута, когда прославленный писатель требует, чтобы парикмахер загримировал его так же. Он пускается на те же жалкие уловки, проникшись страстью к юному Тадзио. Совершенная красота Тадзио тоже таит в себе что-то порочное. Прекрасный мальчик с интересом следит за призывными взглядами старца. Однако эта любовь стала не причиной смерти Ашенбаха, а лишь последней вехой на пути к ней. В городе вспыхивает холера. Это еще один зловещий знак для главного героя. Нездоровая атмосфера, в которой живет все более опускающийся писатель, усугубляется эпидемией. Над Венецией висит сладковатый запах — гниения или аптечной дезинфекции. Разгул смерти в городе означает катастрофичность всей европейской действительности. Символично, что новелла была написана всего за два года до первой мировой войны. Ашенбах, типичный мюнхенский модернист, автор «Ничтожного» (название шедевра писателя), умирает, — и в этом глубокое и мрачное обобщение, выражение критического взгляда Т. Манна на упадочное, обреченное, нездоровое искусство буржуазного мира. Но автор имеет в виду не упадок искусства вообще, а поражение только того искусства, которое лишено человечности, исполнено «лжи и шутовства», ведет к «бездне». В отличие от Тонио Крегера и других людей искусства, о которых Т. Манн писал так тепло, Ашенбах обрисован с холодной и беспощадной насмешкой. В этой новелле автор выразил свои опасения по поводу угрозы, которую представляет разгул неконтролируемых разумом страстей, пагубность победы низменного в человеке и человечестве. Из первозданных дебрей болотистой дельты Ганга пришла в город холера. И некое изначальное состояние людского общества — состояние варварства с разгулом резни и похоти — видится Ашенбаху в пронзившем его душу сне, который как бы оправдывает и дозволяет ему грех, как холера сделала дозволенным разврат, бесстыдство, возросшую преступность в прекрасной Венеции.