Характеристика героев по произведению Томаса Манна «СМЕРТЬ В ВЕНЕЦИИ» | ГУСТАВ ФОН АШЕНБАХ

ГУСТАВ ФОН АШЕНБАХ

Густав фон Ашенбах — стареющий писатель. Процесс литературного труда Ашенбах автор сравнивает с работой «продуцирующего механизма»: его книги холодны, они — результат «постоянных усилий, а не естественное порождение подлинного таланта, согре­того любовью к людям». «Внутренняя опустошен­ность» и «биологический распад», фальшь и «разру­шительная тоска» — суть как личности Ашенбаха, так и его творчества, глубоко декадентского по своему содер­жанию. Став известным писателем, Ашенбах не постеснял­ся прибавить к своей фамилии дворянскую частицу «фон», подчеркивая этим свою претензию на «духов­ный аристократизм». Он «привык к почтительному доверию масс», его «стиль ставился в пример гимна­зистам» — так иронически говорит о своем герое ав­тор. Измученный каждодневным напряженным тру­дом, Ашенбах в начале новеллы оказывается на окраине Мюнхена, на кладбище, где и встречает человека не совсем обычной наружности. У незнакомца рюкзак, длинная палка, широкополая шляпа. Он похож на странника, и с ним Ашенбах связывает свое внезапно воз­никшее желание путешествовать. Характерно, что приметные черты этого человека: выпирающий ка­дык, не в меру курносый нос, оскаленные, не при­крытые губами зубы, — упорно повторяются в порт­ретах других лиц, встреченных писателем во время его недолгого морского путешествия и в Венеции. Пугающий мертвый оскал встречается в романе не однажды, напоминая, что все происходящее в новел­ле развертывается при постоянном, порой невиди­мом присутствии смерти. Так символическую струк­туру новеллы составляют внешне одинаковые обра­зы мрачного гондольера с похожим на гроб черным суденышком; певца-скомороха, пахнущего карбол­кой. Отправляясь в Венецию, Ашенбах с отвращением на­блюдает среди кучки веселящейся молодежи старого развратника, одетого особенно ярко и вызывающе, загримированного так, чтобы казаться их сверстни­ком. Но морщины проступают сквозь грубый грим. Ашенбаху неприятно наблюдать это зрелище, но наступает минута, когда прославленный писатель требует, что­бы парикмахер загримировал его так же. Он пуска­ется на те же жалкие уловки, проникшись страстью к юному Тадзио. Совершенная красота Тадзио тоже таит в себе что-то порочное. Прекрасный мальчик с интересом следит за призывными взглядами стар­ца. Однако эта любовь стала не причиной смерти Ашенбаха, а лишь последней вехой на пути к ней. В городе вспыхивает холера. Это еще один зловещий знак для главного героя. Нездоровая атмосфера, в которой живет все более опускающийся писатель, усугубля­ется эпидемией. Над Венецией висит сладковатый запах — гниения или аптечной дезинфекции. Разгул смерти в городе означает катастрофичность всей ев­ропейской действительности. Символично, что но­велла была написана всего за два года до первой ми­ровой войны. Ашенбах, типичный мюнхенский модернист, автор «Ничтожного» (название шедевра писателя), умирает, — и в этом глубокое и мрачное обобщение, выражение критического взгляда Т. Манна на упа­дочное, обреченное, нездоровое искусство буржуазно­го мира. Но автор имеет в виду не упадок искусства вообще, а поражение только того искусства, которое лишено человечности, исполнено «лжи и шутовства», ведет к «бездне». В отличие от Тонио Крегера и дру­гих людей искусства, о которых Т. Манн писал так тепло, Ашенбах обрисован с холодной и беспощадной на­смешкой. В этой новелле автор выразил свои опасе­ния по поводу угрозы, которую представляет разгул неконтролируемых разумом страстей, пагубность по­беды низменного в человеке и человечестве. Из пер­возданных дебрей болотистой дельты Ганга пришла в город холера. И некое изначальное состояние люд­ского общества — состояние варварства с разгулом резни и похоти — видится Ашенбаху в пронзившем его душу сне, который как бы оправдывает и дозволяет ему грех, как холера сделала дозволенным разврат, бес­стыдство, возросшую преступность в прекрасной Ве­неции.

Сохрани к себе на стену!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.