Художественные особенности. Роман «Мастер и Маргарита» очень интересен и в то же время сложен в композиционном плане. В нем присутствуют два мира: мир Мастера и мир Иешуа. Персонажи каждого из этих миров живут своей жизнью, и в то же время они находятся в сложных взаимоотношениях. Автор, с одной стороны, противопоставляет своих героев, а, с другой, объединяет их общей идеей. Роман о Мастере гораздо сложнее в композиционном плане, чем роман о Пилате и Иешуа, но при чтении не возникает ощущения разрозненности частей произведения.
Роман о Понтии Пилате и Иешуа состоит всего из четырех глав (из 32 включенных в повествование). Глава «Понтий Пилат» (глава 2) — это рассказ Воланда при первой встрече с Берлиозом и Иваном Бездомным. Следующая глава «Казнь» возникает во сне Ивана Бездомного (глава 16). Главы «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа» и «Погребение» читает в романе Маргарита (главы 25, 26). Указанные главы, уже являющиеся отдельным романом, включены в основное повествование как его неотъемлемая часть.
«Евангельские» главы отличаются по стилю от глав, рассказывающих о Москве. Их характеризует скупость изображения, порой переходящая в высокий стиль трагедии (сцены казни Иешуа).
Главы, повествующие о современной Булгакову Москве и ее обитателях, написаны в разной стилевой манере: это и гротесковые сцены, и лирико-драматические, и фантасмагорические. В соответствии с поставленной задачей автор обращается к различной лексике: от низкой до лирико-поэтической, изобилующей повторами и метафорами.
Интересной деталью композиционного построения романа является одноплановость повторяющихся сцен столкновения Воланда с жителями Москвы. Они состоят из встречи, испытания, разоблачения и наказания. Сама идея поместить в Москву 30-х годов Сатану и его свиту была необыкновенно новаторской.
Текст романа представляет собой цепь эпизодов, каждому из которых посвящена отдельная глава. Описание событий дано с точки зрения персонажей, которые в них участвуют.
Неизменно в романе присутствует автор. Авторские замечания служат средством создания эффекта документальности, большей убедительности повествования. Только в эпилоге он обнаруживает себя в полной мере: «Пишущий эти правдивые строки сам лично, направляясь в Феодосию, слышал в поезде рассказ о том, как в Москве две тысячи человек вышли из театра нагишом в буквальном смысле слова и в таком виде разъехались в таксомоторах». Он не является участником событий, но занимает определенную про- странственно-временную позицию по отношению к этим событиям в художественной реальности. Другими словами, роман создан как бы неким Автором, на которого и ложится ответственность за введение в реальный мир фантастических образов.