Художественные особенности сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина (на примере одной сказки)

Итоговое произведение М. Е. Салтыкова-Щедрина. Кни­га «Сказок» создавалась на протяжении 1882-1886 гг. В сбор­ник вошли основные сатирические темы, над которыми ра­ботал писатель в разные периоды своего творчества. Все произведения составляют фрагменты единого целого, и их можно разделить на несколько групп: сатира на правитель­ство и жизнь высшего сословия («Медведь на воеводстве», «Дикий помещик», «Повесть о том, как один мужик двух ге­нералов прокормил» и др.), сатира на интеллигентов-либералов («Самоотверженный заяц», «Здравомысленный заяц», «Карась-идеалист» и др.), сказки о народе («Коняга», «Кисель»). Жанр сказки позволил сатирику представить обобщения более широкими и емкими, укрупнить масш­таб изображаемого и придать ему эпический характер. Использование традиции народной сказки о животных помогает М. Е. Салтыкову-Щедрину показать типич­ность людских пороков, не обращаясь к подробностям. «Эзопов язык» позволяет сатирику обратиться к самым ши­роким слоям общества.

Сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Дикий помещик». Каждая сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина включает в себя как традиционные приемы, встречающиеся в устном на­родном творчестве, так и авторские находки, превращаю­щие произведение в едкую социально-политическую са­тиру.

Сказка «Дикий помещик» (1869) представляет сатиру на хозяев жизни. Начинается сказка традиционным на­родным зачином: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был…», но уже в первом абзаце стано­вится ясно, что перед читателем очень «современная» ис­тория, потому что герой сказки — помещик, да еще «был тот помещик глупый, читал газету «Весть» и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое». Всем доволен был герой, но одна забота его беспокоила — «много развелось в на­шем царстве мужика!» Старания помещика «сократить» мужика в итоге увенчались успехом: «Куда девался му­жик — никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча черная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки». Од­нако не только автор, но и все окружающие помещика называют его «глупым»: крестьяне, актер Садовский, ге­нералы, капитан-исправник. Эпитет этот в рамках сказки становится постоянным и выполняет лейтмотивную функцию.

Лишившись крестьян, герой постепенно деградирует и превращается в зверя. Салтыков-Щедрин использует в опи­сании помещика гротеск, доводя его до реализованной мета­форы «совсем одичать», что и становится кульминацией сю­жета: «И вот он одичал. Хоть в это время наступила уже осень, и морозцы стояли порядочные, но он не чувствовал даже холода. Весь он, с головы до ног, оброс волосами, слов­но древний Исав, а ногти у него сделались, как железные. Сморкаться уж он давно перестал, ходил же все больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой способ прогулки есть самый приличный и самый удобный. Утратил даже способность произносить членораз­дельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик, среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел».

Образ народа в сказке. Изображение крестьян в сказке сопровождается включением приема аллегории: «Как на­рочно, в это время чрез губернский город летел отроивший­ся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в плетушку и послали в уезд». Не случайно писатель говорит о мужицком «рое»: здесь воз­никает ассоциация с образом пчелы, традиционно считаю­щейся символом трудолюбия. Именно простой мужик, по мнению М. Е. Салтыкова-Щедрина, и является первоосно­вой жизни, т. к. с его «водворением» в усадьбу глупого поме­щика жизнь последнего обретает опять человеческий харак­тер.

Сатира М. Е. Салтыкова-Щедрина гневно обличает ску­доумие и паразитический образ жизни представителей выс­шего сословия. Малый объем произведения в концентриро­ванном виде представляет читателю центральные проблемы времени, среди которых основной становится тяжелое, бес­правное положение русского народа.

Сохрани к себе на стену!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.