ОСТРОВ ХЕМИНГУЭЯ.
Неизбывное одиночество жизнелюбивого человека — это на самом деле предмет всех произведений Эрнеста Миллера Хемингуэя, пишет ли он о солнце фиесты, о прощании с войной, о спасении в любви или о празднике жизни, который «всегда с тобой». Трагически неподкрепленная деструктивной современной действительностью вера в человека и привела писателя к добровольному уходу из жизни, а лирических героев его репортажей, рассказов и романов объединила в пространстве большого и одинокого острова в океане мировой литературы.
Американский писатель Эрнест Хемингуэй, наряду с другими лучшими писателями своей страны, изначально определяется в приоритетах: материальные ценности у него никогда не перевешивают ценностей истинных и первостепенных. В числе таковых — честность, искренность, любовь, дружба. И именно в такой последовательности, о чем свидетельствует художественная и жизненная практика Хемингуэя. И именно это определило бесконечное и справедливое уважение читателей, граничащее с восхищением, которое испытал на себе писатель, при жизни ставший легендой. Закономерно, однако, и другое: с таким арсеналом нравственных приоритетов в беспощадных к человеку реалиях XX века не оказаться в ситуации трагически неразрешимого внутреннего конфликта было просто невозможно.
Произведения Хемингуэя 1920-х годов — в особенности «Фиеста» и «Прощай, оружие!» — поиск выхода из одиночества потерянного героя «потерянного поколения». Этот образ осмысливается писателем с разных сторон: и с точки зрения причин, которые привели к «потерянности», и с точки зрения качеств, которые определили саму моральную неспособность героя мириться с несправедливостью, и, конечно, с точки зрения следствий. Неудивительно, что следствия невозможности примирения героя с действительностью оказываются, как правило, размытыми на фоне предельной конкретики средств выражения внутренних мотивов и внешних поступков. Одним из символов такой неопределенности (и это при практически полном отсутствии метафор!) у Хемингуэя становится дождь, за которым герою можно укрыться, спрятаться, стать незаметным и даже невидимым. К слову, слишком красивые, чуткие и тонко чувствующие изменчивые настроения героя женщины в романах писателя — это тоже закономерность: они такие именно потому, что в них, в их любви к нему, в его любви к ним — единственное спасение.
Казалось бы, в повести-притче «Старик и море» писатель находит точку гармонии, и его вера в человека на- конец-то торжествует. И сам Хемингуэй, и его читатель облегченно вздыхают, радуются и рукоплещут; две самые престижные литературные премии (Пулитцеровская и Нобелевская) — яркое доказательство такого триумфа. Но на поверку оказывается, что это лишь внешнее торжество: сила и несгибаемость старика, побеждающего море, не перекрывает одиночества, спрятанного в самых глубинах человеческого естества и не побежденного стихией любви к жизни.
А по-настоящему остро трагедия одиночества звучит в поздних произведениях Хемингуэя — «Островах в океане» и «Празднике, который всегда с тобой». Звучит по-разному: в «Островах…» — монологом безнадежности будущего, в «Празднике» — диалогом с многообещающим прошлым. Трагическая предопределенность исхода.
…Кубинская усадьба «Финка Вихия» (буквально «Дом с башней»), которую Хемингуэй любил и где написал многие свои произведения, стала литературным музеем. Неподалеку от нее, в деревне, местные рыбаки установили своему писателю бронзовый памятник. И в этом есть ка- кая-то особая справедливость и правда. Потому что люди всегда знают, по ком звонит колокол.