Сочинение на тему: РОЛЬ ДИАЛОГА В НОВЕЛЛЕ ДЖ. ОЛДРИДЖА «ПОСЛЕДНИЙ ДЮЙМ»

РОЛЬ ДИАЛОГА В НОВЕЛЛЕ ДЖ. ОЛДРИДЖА «ПОСЛЕДНИЙ ДЮЙМ»

Диалог — слово греческого происхождения, означает разговор между двумя или нескольки­ми лицами. Диалог широко используется в худо­жественной литературе, особенно в драматичес­ких произведениях, где он является основным способом характеристики персонажей. В боль­ших эпических произведениях диалог играет до­полнительную роль, как способ более глубокого раскрытия персонажей или развития сюжета. В маленьких эпических произведениях, особенно в новеллах, диалог имеет основное значение. Рас­смотрим роль диалога в новелле Дж. Олдриджа «Последний дюйм».

В центре внимания автора новеллы — взаимо­отношения двух родных людей, отца и сына, со­рокатрехлетнего летчика Бена и десятилетнего мальчика Дэви. Взаимоотношения отца и сына изображаются в развитии, что легко проследить, проанализировав диалоги персонажей.

В начале произведения главенствующая роль в диалогах принадлежит отцу Бену. Он не обща­ется с сыном на равных, а выдает короткие реп­лики-приказы: «Не плачь! — приказал ему те­перь Бен. — Нечего тебе плакать! Подыми голо­ву, слышишь, Дэви! Подыми сейчас же!»; «Сядь прямо!»; «Смотри не подходи к воде!»; «И не ки­дай камни в воду…»; «Доставай из песка завтрак и приготовь его на брезенте под крылом, где тень. Кинь-ка мне большое полотенце »; « Если тебя сто­шнит, — сказал Бен, — пригнись пониже к полу, чтобы не запачкать всю кабину»; «Сядь прямо, — сказал он Дэви, — если хочешь научиться, как идти на посадку»; «…Принеси мне два зеленых мешка, которые стоят в Машине, и прикрывай го­лову. Не хватало еще, чтобы ты получил солнеч­ный удар!» Иногда отец забывает вообще о при­сутствии сына, о его нуждах и потребностях. Вспомним, к примеру, эпизод, в котором ребен­ка мучает жажда, а отец вспоминает, что взял с собой только пиво: «Ему претила мысль о том, что десятилетний ребенок будет пить пиво, но делать было нечего. Дэви откупорил бутылку, быстро отпил немножко прохладной горькой жидкости, но проглотил ее с трудом. Покачав головой, он вернул бутылку отцу».

Бен называет множество причин, оправдывая свое равнодушие к сыну, при этом виновным ока­зывается или кто-то другой, или внешние обсто­ятельства: сын родился поздно; воспитанием его должна была заниматься мать, ему нужно было заработать больше денег. При этом замалчивает­ся главная причина — неумение и нежелание лю­бить сына и заботиться о нем. Тон разговора Бена резкий, раздраженный, повелительный: «Бен вдруг почувствовал, что разговаривает с мальчи­ком так, как разговаривал с женой».

Мальчика угнетала резкость отца. Он предпо­читал ни о чем не спрашивать, а только внима­тельно наблюдать: «…вопросов Дэви не задавал. Когда он о чем-нибудь спрашивал отца, голос у него становился угрюмым: он заранее ожидал резкого ответа. Мальчик и не пытался продол­жать разговор и молча выполнял, что ему прика­зывали».

Общаясь с сыном, отец не пытается подбирать слова поделикатнее, предпочитая говорить деся­тилетнему мальчику правду. Например, Бен не распознает страх сына, грубо отвечая на его бес­покойные вопросы о том, смогут ли их найти в этой безлюдной пустыне: «Никто не знает, что мы здесь, — сказал Бен. — Мы получили от египтян разрешение лететь в Хургаду; они не знают, что мы залетели так далеко. И не должны знать. Ты это запомни».

Характер диалогов меняется в драматический момент, когда атакованный акулами Бен, исте­кающий кровью, теряющий сознание, отчаянно борется за жизнь.

Желание во что бы то ни стало выжить вызва­но переживанием и заботой о ребенке, ведь ник­то не найдет маленького мальчика в этой вы­жженной пустыне. Только сейчас отец позволя­ет себе употреблять ласковые слова в обращении к сыну: «Молодчина!», «малыш», «сынок», «хо­роший парень». Бен еще не знал, как найти под­ход к сыну, но понимал, что это необходимо. Де­сятилетнему мальчику предстояло выполнить дело чрезвычайно трудное!

Теперь отец не приказывает, а дает советы, обдумывая каждое слово. «В жизни можно сде­лать все что угодно, Дэви, — произнес он слабым голосом, — если только не надорвешься. Не над­рывайся…» Теперь отец говорит еле слышно, а в голосе сына зазвучали нотки протеста и ярости — именно сейчас его раздражала мягкость отца, которой так не хватало ему раньше. Он уже осоз­нал всю трагичность их положения, он уже по­нял, что сейчас должен быть сильным, от него зависят их жизни — его и отца. Во время страш­ного экстремального полета, заглушаемые ревом мотора, герои могут только кричать: — Ветер! — кричал мальчик… Бен знал, что при­ближается последний дюйм и все в руках у мальчика…

Оставалась минута до посадки.

— Шесть дюймов! — кричал он Дэви; язык его слов­но распух от напряжения и боли, а из глаз текли горя­чие слезы. — Шесть дюймов, Дэви!.. Стой! Еще рано. Еще рано… — плакал он.

Тяжелое испытание преодолено. Дэви удалось посадить самолет. Вокруг наступила тишина. Ти­шина, которая резко пришла на смену гулу, шуму, крику, символизирует спокойствие и продолже­ние жизни: «Ах, какая тишина и какой покой! Он [Бен] слышал их, чувствовал всем своим суще­ством; он вдруг понял, что выживет, — он так бо­ялся умереть и совсем не хотел сдаваться». Общее испытание закалило дух героев, оно открыло им путь к взаимопониманию, взаимоуважению, отец и сын поняли, как горячо любят друг друга.

В новелле Дж. Олдриджа «Последний дюйм» диалог играет очень важную роль, выступая ос­новным способом создания и характеристики об­разов-персонажей.

Сохрани к себе на стену!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.