РОМАН Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» — ВЕЛИКАЯ КНИГА ЖИЗНИ
Почти полтора столетия отделяют нас от того времени, когда роман Л. Толстого «Война и мир» впервые увидел свет. Однако знакомство с героями этого произведения, наблюдение за перипетиями их судеб и невольное представление себя на их месте постепенно приводят к сопоставлению с нашей сегодняшней жизнью. Тогда и начинаешь понимать, что роман «Война и мир» в самом деле — книга великих вопросов, философских, исторических, социальных и нравственных. «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» Вне всякого сомнения, эти вопросы ставили перед собой не только Пьер Безухов и Андрей Болконский. Их продолжает ставить перед собой всякий здравомыслящий человек в новых поколениях людей, потому что это вечные вопросы для любого времени.
Роман Л. Толстого «Война и мир» не дает готовых решений философско-исторических или духовно-нравственных проблем. Он остается художественным произведением. Но он способен подсказать верное направление поиска. Вот почему известный русский художник И. Репин, бывший младшим современником Л. Толстого, назвал роман «Война и мир» «великой книгой жизни».
Вслед за И. Репиным о романе «Война и мир» как о великой книге жизни говорили и писали И. Тургенев, А. Фет, Ф. Достоевский, В. Короленко, А. Чехов, М. Горький. А. В. Вересаев свою книгу о Толстом и Достоевском назвал «Живая жизнь». В ней раздел о Толстом озаглавлен «Да здравствует весь мир!» Эти слова из романа «Война и мир» как нельзя точно выражают жизнеутверждающий оптимизм великого произведения, дают представление о широчайшем охвате жизненной действительности в книге.
«Они затерялись в этом лесу жизни». Так описал Р. Роллан тот восторг и то смятение, которые вызвал роман «Война и мир» у французских читателей. Сравнивая произведение великого русского писателя с «морем жизни», «человеческим океаном», «потоком жизни», «лесом жизни», писатели и критики всякий раз отмечают его самую важную особенность — жизнеутверждающий пафос. И с этим трудно не согласиться. Ведь в романе даже трагические сцены несут в себе огромный заряд утверждения жизни деятельной и созидательной. Вспомним хотя бы те чувства, которые переживает князь Андрей во время Бородинской битвы, глядя на снаряд у своих ног: «Неужели это смерть?.. Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух…» Или сцену смерти старого князя Болконского, повергшей княжну Марью в уныние и отчаяние. Но «требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новою, еще неизвестною силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее».
Зов «живой жизни» помогает вырваться из крепких объятий тоски и уныния Наташе Ростовой. Ее душевная рана, как и физическая, заживает только «изнутри выпирающей силой жизни». Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни — любовь — еще жива в ней. «Проснулась любовь, и проснулась жизнь».
Но в романе много и совсем противоположных сцен, враждебных «живой жизни». Л. Толстой вводит их для воспроизведения реальной действительности «с невыразимой сложностью всего живого». Такие сцены романа учат мужеству, бесстрашию, призывают каждого человека сохранять свою честь и достоинство в самых трудных обстоятельствах. «Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все», — читаем мы в одном месте романа. «На свете нет ничего страшного», — говорит писатель в конце произведения, проведя своих героев через тяжелые испытания. Своеобразным напутствием звучат слова о том, что человек лишь тогда ощутит себя счастливым, когда научится радостно созерцать «вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь».