БИОГРАФИЯ ГОМЕРА

ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО ГОМЕРА

«Сшиватели песен» или «певцы с жезлом в руке» — тако­вы античные толкования о рапсодах, профессиональных исполнителях эпических песен в классической Греции. Был ли рапсодом сам слепой поэт Гомер, или его «Илиада» и «Одиссея» — плод коллективного творчества певцов- странников? Споры об этом не утихают и по сей день. Бесспорно одно: эпическая всеохватностъ гомеровских поэм — это первое в античном искусстве слова свиде­тельство всевидящего автора.

Сам способ изложения, главной характеристикой кото­рого являются строгие повествовательные эпические прие­мы, техники и формулы, оказывается органичной точкой совмещения традиции и новаторства, архаизации и модер­низации. Это — и в ретардации, согласно которой разви­тие действия задерживается за счет ввода в повествование различного рода историй и предысторий, лирических от­ступлений, размышлений, повторения эпизодов и даже «хронологической несовместимости», когда одновременно происходящие действия подаются как последовательные; и в каталоге, в котором сосредоточено великое множе­ство сведений о богах и героях, вождях и войсках, прави­телях и городах (самый известный пример гомеровского каталога — пресловутый список кораблей, «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный, Что над Элладою ко­гда-то поднялся…», как сказал о нем уже в XX веке Осип Мандельштам), и в характере сравнений — многослойных, пространных, закономерно предопределенных характером самой описываемой действительности, и в постоянных эпитетах («молниеносный Зевс», «златокудрая Эос», «бы­строногий Ахиллес», «многоумный Одиссей» и др.). Заме­тим, что эпик Гомер не просто объективен в изложении событий десятого года Троянской войны («Илиада») или приключений Одиссея («Одиссея») — он принципиально скрупулезен и всеведущ в подаче фактов изображаемой действительности. Одновременно поэт-певец проявля­ет отеческую заботливость о своем «сыне»-слушателе, во многом облегчая ему восприятие событий, характеров, положений. Не случайно последний эпизод «Илиады» оказывается своеобразным отражением первого, когда соотносятся сцены погребальных костров у троянцев и гре­ков; не случайно поэма «Одиссея» построена по принципу колец-путешествий — словом, все у певца «зарифмовано» даже на уровне развития действия.

Был ли Гомер на самом деле или образ этого незряче­го провидца объединил в себе литературные достижения десятков или сотен кочующих певцов, стремившихся пе­редать свое знание в торжественном гекзаметре эпических полотен, — для нас, читателей XXI века, это, пожалуй, не самый принципиальный вопрос. Принципиально дру­гое: всеведущему оку автора оказалась подвластна широ­чайшая панорама событий и реалий, мифов и представ­лений Античности об устройстве мира и месте человека в нем. А заодно прозвучало и самое главное: как бы ни были благосклонны или коварны боги, человек всегда име­ет возможность проявить себя — в мире, в войне, в жизни. Автор рассказал об этом эмоционально, подробно и на века.

Сохрани к себе на стену!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.