к каждой из групп.
Тео — театральный отдел Народного комиссариата просвещения. Гукон — Государственное управление конезаводством. Оря — деепричастие от глагола «орать».
В первую группу входит лексика, тесно связанная со временем создания стихотворения. В первые годы советской власти появилось много новых учреждений с труднопроизносимыми и громоздкими аббревиатурами. К таким типичным аббревиатурам советского времени относится Тео, Гукон. Названия таких учреждений, как и сами они, давно ушли из жизни и могут быть отнесены только к тому времени.
Выражения «со времени она», «аудиенция» имеют давнюю традицию употребления.
Деепричастие «оря» можно отнести к неологизмам Маяковского.
Какие названия существовавших тогда учреждений использовал поэт? Можно ли считать, что эти названия — сатирические образы стихотворения?
Как уже было сказано, Тео и Гукон — существовавшие в 20-е годы учреждения. Однако само объединенное заседание Тео и Гукона, по сути бессмысленное, представляет собой сатирический образ, гротескно изображающий бюрократический размах чиновничества новой России. Обратим внимание на вполне реальные части названий советских учреждений: глав, ком, полит, просвет, губкооператив. Автор не случайно разделяет слово «политпросвет» на две части, а также называет учреждения частями сложносокращенных слов, чтобы изобразить массу расплодившихся заседаний как стихию.
Попробуйте объяснить, как возникло название таинственного учреждения: «А-бе-ве-ге-де-е- же-зе-ком»?
Посетитель для решения своей проблемы отправляется в учреждения. Но все нужные ему сотрудники еще раньше разошлись по многочисленным заседаниям. Комизм ситуации достигается с помощью метафоры «Обдают дождем дела бумажные» или «Отобрав с полсотни самые важные…». Иван Иваныч, обобщенный образ чиновника-бюрократа, находится на совершенно анекдотическом и бессмысленном объединенном заседании Тео и Гукона. Впечатление о распространенности бюрократической системы создается через образ ста лестниц, которые исходил посетитель. На этот раз в совершенно реальном учреждении — губкооперативе — обсуждают вопрос о покупке склянки чернил. Сравним вопрос о склянке чернил с уверением «полсотни самые важные» и обнаруживаем, что вопрос о склянке один из них. Это свидетельствует о ничтожности поводов для заседаний. Наконец, гипербола постепенно переходит в гротеск. Товарищ Иван Ваныч на заседании «ка- кого-то-зе-кома». Кульминацией странствий героя стихотворения по бюрократическому миру является гротескно-страшная картина заседания, На котором сидят людей половины, испуганному крику героя противостоит «спокойнейший голосок секретаря»: «Они на двух заседаниях сразу». Метафора приходится разорваться в данном случае становится живой картиной.
Измученный восхождениями и страшными нелепыми картинами, герой лишается сна и встречает рассвет мечтой: «О, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний!»