ЛЕРМОНТОВ И ПУШКИН
Наверное, трудно назвать писателя, который внес в развитие отечественной литературы больший вклад, чем А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов. У каждого из этих великих поэтов, свой стиль, свое видение мира. Но поэзия их уже на протяжении долгого времени продолжает вызывать восхищение и преклонение перед неповторимым поэтическим талантом, невероятным даром художественного слова, перед силой чувства и возвышенностью мыслей.
Главное, что объединяет двух великих гениев художественного слова, это сознание собственного высокого предназначения, своего долга перед человечеством.
Как для Пушкина, так и для Лермонтова поэзия — это не просто способ выражения собственных чувств и настроений. Это средство для пробуждения умов и душ народа, это оружие битвы за свободу, независимость и счастье, это факел, зажигающий огонь в благородных сердцах и высветляющий пороки недостойных и пустых душ.
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок, — писал А. С. Пушкин. Он был готов всего себя посвятить делу свободы и до последней минуты служил народу. Ради свободы народа М. Ю. Лермонтов также готов был пожертвовать своим собственным счастьем и даже жизнью:
За дело общее, быть может, я паду Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу…
Поэт несет людям свое вещее, пророческое слово. Он является для народа путеводной звездой, освещающей путь, возрождает надежду и веру в будущее, поднимает на битву и сам, с помощью своего меткого слова разит врага:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей, — такова, по убеждению Пушкина, основная задача каждого поэта, который, подобно эху, должен чутко откликаться на все события жизни, пробуждать людей к действию, быть грозным оружием.
С оружием, с кинжалом сравнивает поэтическое слово и Лермонтов. Твердым и несгибаемым, упорно стремящимся к высокой цели должен быть каждый поэт — эту уверенность оба автора пронесли через всю свою жизнь, через все свое творчество. «Но ты останься тверд, спокоен и угрюм», — обращался к поэту А. С. Пушкин. «Да, я не изменюсь, и буду тверд душой», — словно отвечая великому предшественнику, обещал М. Ю. Лермонтов. По мнению обоих авторов, творчеству чужда корысть. Поэт должен творить, «не требуя наград за подвиг благородный», убежден Пушкин. Голос поэта, продолжает мысль Лермонтов, должен звучать «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных».
Наделенные пылким сердцем, охваченные постоянным стремлением к свободе, оба поэта были нетерпимы к пассивности, равнодушию народа. Пушкин обрушивался с гневными обвинениями на толпу, которая не умеет ценить красоту, постепенно утрачивает духовность, не умеет и не хочет жить настоящей полноценной жизнью.
Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкий,
Ты червь земли, не сын небес…
Бездеятельность и бездуховность народа, живущего без цели и без мечты, вызывали возмущение и у Лермонтова. В своей «Думе» он упрекает современников за душевный холод, за отсутствие твердых убеждений, за неспособность к действию, за творческое бесплодие. Он сравнивает молодое поколение с «тощим плодом», «до времени созрелым», который висит меж цветов, не радуя «ни вкуса», «ни глаз».
В их жизни нет ни радостей, ни стремлений, ни увлечений. Они проживают свою короткую жизнь, не оставив ни «шума», ни «следа».
Жизнь и творчество обоих поэтов пришлись на период великих преобразований в России. Оба они были свидетелями восстания декабристов и его трагических последствий. Крах декабристских идеалов вызвал разочарование в душах многих людей. Повлиял он и на лирику, в которой все чаще стали появляться мотивы одиночества и отверженности обществом. «Холодная толпа взирает на поэта, как на заезжего фигляра», — говорит Пушкин. Но если Александр Сергеевич приходит к такому разочарованию в понимании людьми назначения поэта только к концу своей жизни, то Михаил Юрьевич Лермонтов с самого начала сознавал себя «изгнанником».
Один среди людского шума Возрос под сенью чуждой я.
И гордо творческая дума На сердце зрела у меня, — писал он в 1830 году. Эти же мысли он пронес через все свое творчество, признавшись в конце пути:
Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья, — В меня все ближние мои Бросали бешено каменья.
А. С. Пушкин видел несправедливость современной ему жизни, косность и фальшивость окружающего общества, пассивность и равнодушие масс. Но при всем при этом он сохранял светлую веру в народ и в его будущее. Он верил также в силу своего поэтического слова, утверждая, что при жизни возвел себе своими стихами «памятник нерукотворный». В лирике Лермонтова нет подобной уверенности. На смену жизнеутверждающей, светлой поэзии Пушкина приходят скорбь и одиночество лермонтовских стихов. Он глубоко страдал от невозможности быть понятым современниками. Не было у него уверенности и в том, что его по достоинству оценят потомки:
Гляжу на будущность с боязнью,
Гляжу на прошлое с тоской И, как преступник перед казнью,
Ищу кругом души родной…
Великий голос Пушкина трагически оборвался в 1837 году. И его молодой соотечественник не мог остаться равнодушным к этой трагедии. Лермонтов написал свое знаменитое стихотворение «Смерть поэта», в котором выразил любовь к великому поэту и ненависть к его подлым убийцам, глубокую скорбь и пламенный гнев, восхищение гением и презрение к палачам. Для него Пушкин — идеал поэта и человека, увенчанный при жизни «торжественным венком» славы. Это «дивный гении» с «чудной силой» таланта и «чудесными песнями». Но, вступив «в этот свет завистливый и душный для сердца вольного и пламенных страстей», поэт, по мнению автора, сразу же обрек себя на гибель. «Свободный, смелый» поэтический дар Александра Сергеевича Пушкина восхищал Лермонтова. Он восторженно относится к поэту и глубоко скорбит в связи с его гибелью. При этом он бросает гневное обвинение в лицо «жадной толпы, стоящей у трона». Он бичует «свет завистливый и душный», «свободы палачей»:
А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов, Пятою рабскою поправшие обломки Игрою счастия обиженных родов!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — все молчи!..
Но есть и Божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет…
Автор обещает, что смерть великого гения будет отомщена:
И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!
Этим стихотворением М. Ю. Лермонтов заявил о себе не только как о поэтическом наследнике Пушкина, но и как о преемнике его вольнолюбия. «Пистолетный выстрел, убивший Пушкина, пробудил душу Лермонтова», — писал А. И. Герцен. С этого момента судьба Пушкина стала его судьбой. Продолжив лучшие традиции своего «творческого наставника» в вопросах понимания места поэзии в жизни общества, Лермонтов внес и новое, свое понимание поэзии, утверждая представление о ней как об остром боевом оружии.