Сочинение на тему: СОВРЕМЕННАЯ Н. В. ГОГОЛЮ ЧИНОВНИЧЬЯ РОССИЯ (по поэме «Мертвые души»)

СОВРЕМЕННАЯ Н. В. ГОГОЛЮ ЧИНОВНИЧЬЯ РОССИЯ (по поэме «Мертвые души»)

Николай Васильевич Гоголь описывал современную ему чиновничью Россию в пьесе «Ревизор», повестях «Нос», «Шинель», «Записки сумасшедшего». Тема по­лучила развитие и в поэме «Мертвые души». Свое но­вое произведение Гоголь создавал за границей, пре­имущественно во Франции и Италии, но, исписывая страницу за страницей, Николай Васильевич не мог избавиться от ощущения, что он находится на родине: «“Мертвые души” текут… свежее и бодрее… и мне со­вершенно кажется, как будто я в России: передо мною все наше, наши помещики, наши чиновники, наши офицеры…» Вдали от дома писателем были созданы об­разы чиновников столь типичные, что их правдоподоб­ность не вызывала у современников никаких сомнений. Материал для своих творений Гоголь черпал в том числе и из личного опыта. С конца 1829 года Николай Васильевич в течение полутора лет занимал долж­ность писца сначала в одном, а затем в другом петер­бургском департаменте. По его собственному призна­нию, чиновником он был плохим, но пережитые собы­тия, помноженные на острую наблюдательность и силу таланта писателя, позволили ему создать произведе­ния, ставшие для потомков источником самых досто­верных сведений и образцом реалистичных картин чи­новничьей России Николая I, «одевшего в мундир и по­ставившего во фрунт всю империю».

В поэме «Мертвые души» портреты чиновников гу­бернского города NN, в отличие от детально прорабо­танных образов помещиков, выписаны несколькими мазками.

Перед нами губернатор — большой добряк, к тому же вышивающий по тюлю. Прокурор, прославившийся не служебным рвением, а густыми черными бровями.

Оба чиновника занимают важные государственные должности, но на служебном поприще себя никак не проявляют. К примеру, за прокурора все решения принимает его стряпчий — «первый хапуга в мире».

Гоголь знакомит нас с «речистым» почтмейстером, который, взяв в руки карты, сразу же стремится при­дать выражению своего лица крайне значимый и важ­ный вид. И с чиновником Иваном Антоновичем, махро­вым взяточником, в совершенстве овладевшим искус­ством не замечать денежную купюру, «тотчас накрыв ее книгою».

На похоронах прокурора Чичиков подумал: «Зачем он умер, или зачем жил, один Бог ведает». Но мне ка­жется, что эти слова можно сказать в отношении всех без исключения чиновников. Бездуховный образ жиз­ни позволил Гоголю сравнить их с эскадроном черных мух, налетающих на лакомые кусочки рафинада.

Служебные преступления чиновников наиболее полно отражены в «Повести о капитане Копейкине». Ветеран Отечественной войны 1812 года, оставшийся без руки и без ноги и поэтому не имеющий возможно­сти работать, пытается получить пенсию для того, чтобы не умереть с голоду. Он ищет и не находит правды у высокопоставленного петербургского санов­ника. А тот просто издевается над Копейкиным — не решаясь взять на себя смелость отказать инвалиду, но, в то же самое время, не имея ни малейшего жела­ния ему помочь, бросает ему равнодушно: «Приходи­те завтра».

Первоначальный вариант «Повести о капитане Ко­пейкине» был запрещен к печати цензурным комите­том, и Гоголь вынужден был переделать повесть. «Это одно из лучших мест в поэме, и без него — прореха, которой я ничем не в силах заплатать или зашить. Я лучше решился переделать его, чем лишиться во­все», — писал Гоголь своему другу. В результате вне­сенных правок безногий инвалид Копейкин имеет дело не с важным столичным сановником, а с мелким чинов­ником, к тому же он просит для себя значительных де­нег, в том числе на французские вина и посещение те­атра. В таком варианте прочли «Повесть о капитане Копейкине» современники писателя.

Вообще, отношения Гоголя с Московским и Петер­бургским цензурными комитетами складывались очень сложно и причиняли писателю сильные мучения. Цен­зоры возмущались аморальностью предприятия Чичи­кова, не принимая во внимание, что Чичиков — герой отрицательный и сам писатель его никак не оправды­вает. Раздавались высказывания о недопустимой ми­зерности цены, которую аферист платит пусть за мертвую, но человеческую душу.

Словно предчувствуя эти нападки, Николай Васи­льевич еще в процессе работы над поэмой писал: «Ве­лико мое творение, и не скоро конец его. Еще восста­нут против меня новые сословия и много разных гос­под; но что ж мне делать! Уже судьба моя враждовать с моими земляками…»

Сохрани к себе на стену!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.