Почему опытный городничий поверил в «значительность» Хлестакова? (По комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»)
Кульминационным моментом комедии Николая Васильевича Гоголя «Ревизор» становится эпизод, в котором почтмейстер Шпекин читает всем чиновникам задержанное им письмо Хлестакова. Именно тогда у городничего и других чиновников раскрываются глаза и они узнают, что приняли за грозного ревизора «елистратишку простого», как называет своего хозяина слуга Осип. Ошеломленный городничий поражается своей ошибке: «Сосульку, тряпку принял за важного человека!» И сокрушается: «Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора? Ничего не было! Вот просто на полмизинца не было похожего — и вдруг все: ревизор! ревизор!»
Почему же многоопытный городской хозяин, которому, как он сам вспоминает, доводилось обманывать куда более значительных лиц, так опростоволосился?
Одна из причин заключается в том, что существующая в России система чинопочитания поселяет в душах людей страх перед вышестоящими. Существуя много лет в этой системе, являясь ее винтиком, городничий прекрасно усвоил ее принципы, главный из которых: всячески угождать вышестоящим и помыкать теми, кто ниже тебя на служебной лестнице. Страх перед начальством высокого ранга настолько укоренен, что не нуждается в действительных причинах. Как говорит Бобчинский, послушав болтовню Хлестакова: «В жисть не был в присутствии столь важной персоны, чуть не умер со страху». Ему вторит Добчинский. Когда Анна Андреевна спрашивает его: «Да вам то чего бояться? ведь вы не служите», — тот сознаётся: «Да так, знаете, когда вельможа говорит, чувствуешь страх». И этот страх становится сильнее житейской опытности городничего.
При первой встрече с Хлестаковым он еще испытывает некоторые сомнения. Уж очень не вяжется фигура молодого петербургского чиновника с витающим в его сознании образом сурового ревизора: «…ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его». И поначалу молодость Хлестакова вызывает у городничего надежду: «Молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху». Затем, после неумеренной похвальбы Хлестакова, чутье не позволяет городничему до конца поверить всем этим россказням: «Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.) Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь». Но страх не дает ему сделать верный вывод из своих наблюдений. Тут в полной мере оправдывается русская пословица: «У страха глаза велики».
К этому нужно добавить, что городничему прекрасно известно: высокие чины достаются не тем, кто добился их деловыми качествами и служебным рвением, а тем, кто имеет высокую протекцию. Поэтому нет ничего невероятного в том, что человек в возрасте Хлестакова может занимать высокую государственную должность.
Главная же причина того, что городничий поверил в значительность Хлестакова, — это его собственная нечистая совесть. Ведь истинный, а не мнимый ревизор обнаружил бы в городе столько злоупотреблений и прямых преступлений власти, что возникающий в сознании городничего призрак Сибири как наказания за его грехи, кажется ему вполне заслуженным. «В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии! На улицах кабак, нечистота!» — сокрушается он, когда узнаёт, что Хлестаков уже так долго находится в городе. А еще, из жалобы слесарши Февроньи Пошлепкиной, мы узнаём, что городничий, нарушив закон, ее мужу «приказал забрить лоб в солдаты», получив взятку от тех, кто должен был идти в рекруты по очередности.
Итак, система общественных отношений, основанная на страхе и чинопочитании, а также злоупотребление служебным
положением, отягощающее совесть городничего, становятся причинами рокового заблуждения, сделавшего его посмешищем всего города.