МЕРСО
Мерсо — молодой человек, ведущий в романе рассказ от первого лица, юноша, жизнь которого тихо и размеренно течет в условиях городской окраины Алжира. Он служит мелким клерком в конторе. Пустая и монотонная работа утомляет его. С радостью Мерсо возвращается к пляжам, залитым солнцем, к краскам вечернего южного неба. Фамилия героя — может читаться не как Mersault (Мерсо), а как Meursault — т. е. представлять соединение двух противоположных сущностей: «смерти» и «солнца». Трагизм удела человеческого, сотканный из радости и боли, и здесь с неотступностью закона охватывает все круги жизни героя. Мерсо не требует многого от жизни, и по-своему он счастлив. Он не видит оснований менять свою жизнь, когда хозяин конторы предлагает ему подумать о карьере в Париже, где для него нашлась бы интересная работа. В Париже Мерсо уже бывал: «Там много грязи. Голуби, темные дворы. Белая кожа у людей». У него нет ни малейшего честолюбия, никаких надежд. Ведь жизнь, считает герой, не поменяешь, та или иная жизнь в конечном счете одинакова. Но так было не всегда. Когда-то в начале жизни Мерсо учился, был студентом и, как все, строил планы на будущее. Учение ему пришлось оставить, и тогда к нему пришла мысль о том, что все его мечты в сущности не имели смысла. Мерсо отвернулся от того, что прежде казалось ему значительным, и погрузился в пучину равнодушия. Возможно, в этом кроется причина поразительной бесчувственности героя Камю. Осознав конечность и абсурдность жизни, он хочет просто жить и чувствовать себя на земле, а мораль, идеи, труд, творчество — все это обесценено и лишено смысла.
Рассказ о молодом человеке, который впоследствии станет убийцей и будет казнен, начинается с текста телеграммы о смерти его матери. Три столкновения со смертью образуют структуру книги; смерть обозначает момент начала событий и их завершение. Мерсо едет в приют, где его мать провела последние годы жизни. Он поместил мать в богадельню из-за своей неспособности ухаживать за нею, держать ее на иждивении. Мерсо испытывает ощущение абсурдности про- исходящего. Однако ночь, проведенная им у гроба умершей, порождает в его голове удивительные мысли, он ощущает близость с теми стариками, что пришли попрощаться с покойницей. Мерсо поражен, что его несчастье разделяют такие же, как мать, старики. Впоследствии вопрос о том, любил ли Мерсо свою мать, будет дебатироваться в зале суда, где самым веским доводом для вынесения приговора будет его «бесчувственность» в день похорон. Герой на похоронах не произносит слов скорби. Он молчит. Зато он чувствует огромную физическую усталость. «Конечно, я любил маму, — скажет он на суде, — но что значит “любить”? …Одно я могу сказать определенно: я предпочел бы, чтобы мама не умирала». Но на следующий день после похорон Мерсо отправляется купаться в порт (что тоже станет основанием для обвинения). Там, «в воде», он встретит Мари, бывшую машинистку в его конторе. Море — источник жизни — соединяет их в совершенный и естественный союз, вот почему Мерсо считает бессмысленным вопрос Мари, любит ли он ее. И к браку он вполне безразличен, но если Мари этого хочет, готов жениться на ней.
Помимо своей воли Мерсо оказывается втянутым в грязную историю с Рэмоном, хотя это тоже ему в конечном счете безразлично. Палящие солнечные лучи, нестерпимый зной становятся убийственной пыткой для героя. Перегретый песок кажется красным, когда на пляже появляются два араба — враги Рэмона. Взгляд Мерсо прикован к ножу в руке одного из них. Солнце в эпизоде трагического столкновения выступает как насильник, становится палачом Мерсо: проникает в тело, ударяет «острым лезвием ножа». Чувствуя себя на краю безумия, почти теряя сознание, герой хватается за револьвер. Он убивает араба одним выстрелом, но стреляет «еще четыре раза в неподвижное тело». Мерсо попадает в тюрьму — и пытка продолжается. И следователь, и суд хотят выставить его с наихудшей стороны. Для следователя Мерсо — антихрист, ибо тот не верит в Бога и не желает христианского покаяния. Мерсо искренне отвечает на все вопросы, он признается, что испытывает не раскаяние, а «досаду». Судебная машина начинает свою четко отлаженную работу. Ритуал правосудия также отмечен печатью абсурда. Мерсо отстранение смотрит на присяжных, и ему кажется, что перед ним «сидят на скамейке пассажиры трамвая». В обвинительной речи прокурора Мерсо предстает лишенным сердца чудовищем, убийцей своей матери. В самой «естественности» суд видит «выродка без стыда и совести»: герой не плакал на похоронах, купался с девушкой, смотрел фильм, его знакомство с сутенером расценивается как принадлежность к преступному дну и т. д. Ничто не может спасти Мерсо Даже показания свидетелей защиты — Селеста и Мари. Ярость прокурора вызывает то, что преступник «ни разу не выразил сожаления». Суд чувствует в нем «чужака», поэтому готов принести его в жертву. В ожидании казни Мерсо отказывается от «положенной» встречи со священником: духовник в стане его противников. Страх смерти неотступно преследует героя. Он проводит мучительную, изматывающую ночь в думах о гильотине. Все так же упрямо Мерсо отказывается говорить о Боге. Тягостная беседа со священником заканчивается вспышкой гнева. В своей лихорадочной речи Мерсо кричит о своей выстраданной правде, о том, что в жизни царствует бессмысленность, что никто ни в чем не виноват, или же все виноваты в этом. Камю не оправдывает бессмысленное, беспричинное убийство, совершенное героем. Но ведь и суд над Мерсо — воплощение несправедливости, лицемерия, ханжества. Никто из тех, кто обладал правом судить, не пытается даже понять преступления. Судят Мерсо и выносят ему приговор лишь за то, что он не вписывается в это общество, за то, что попрал установленные этим обществом нормы.