ИОГАННЕС КРЕЙСЛЕР
Иоганнес Крейслер — главный герой романа, гениальный музыкант. Этому образу Гофман придал авторские черты и свой взгляд на искусство и мир. Крейслер относится к тем художникам, кому приходится «чеканить из своего вдохновения золото, чтобы протянуть нить своего существования». Он бежит из одного княжества в другое, но немецкая действительность такова, что только усиливает неудовлетворенность художника-творца и его постоянный конфликт с миром.
Крейслер пережил глубокое разочарование, будучи капельмейстером в столице одного из герцогств, где увидел «пошлое заигрывание со святым искусством… глупость бездушных шарлатанов, скудоумных дилетантов» и ощутил «презренную никчемность» своего существования. Приглашенный в княжество Зигхартсвейлер, он попадает ко двору глупого и чванного Иринея, где становится очевидцем еще большего падения нравов, всевластия, корысти и эгоизма. В сословной и чиновной среде Крейслер держится совершенно независимо, не признавая нелепых условностей и предрассудков, на которых основаны отношения окружающих, и сбивая всех с толку своей иронической манерой. Крейслер даже выдерживает взгляд князя, сверкающий, как взгляд Фридриха Великого, за что князь ненавидит музыканта. Иронизируя, герой страстно обличает. Ему свойственно не только романтическое «томление», но и способность к активному действию: со шпагой в руке он защищает собственное достоинство и честь прекрасной, поэтичной Юлии.
Временами Крейслер испытывает недовольство самим собой и в таких случаях направляет иронию против самого себя. Больше всего он страдает от невозможности что-либо изменить в жизни, в намерениях советницы Бенцон — хитрой фаворитки князя, прибравшей к своим рукам власть при дворе. В результате ее интриг принцессу Гедвигу ожидает брак с принцем Гектором, на совести которого не одно преступление. А Юлию, которую не без взаимности любит Крейслер, в целях «оздоровления династии» прочат в жены «осужденному на вечное детство» сыну Иринея. Страдая, Крейслер ощущает, как начинает терять ясность разума. Он бежит в монастырь, но и там не находит приюта: все же художник должен жить земной жизнью, которая является высшей формой жизни человеческой.