ДРАМА ОБМАНУТОГО ЧУВСТВА В РОМАНЕ «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»
Драма обманутого чувства — самое тяжелое переживание в жизни обоих Печориных: из «Княгини Лиговской» и «Героя нашего времени» и самого М. Ю. Лермонтова. В ней нашла отражение история любви автора и Варвары Александровны Лопухиной. Их светлое чувство было отравлено решением родителей девушки отдать ее замуж за богатого Н. Ф. Бахметева, который был старше Лопухиной на семнадцать лет.
В «Герое нашего времени» эта история узнается в эпизоде, в котором Вернер сообщает Печорину о приезде незнакомой молодой дамы с родинкой на щеке. «Когда он ушел, — пишет Печорин, — ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или ока нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. И как мы встретимся?.. И потом, она ли это?.. Мои предчувствия никогда меня не обманывали». Эти мысли не оставляли Печорина в течение трех дней, что не мешало ему разрушать «сладкие заблуждения ближнего», внушая Грушницкому следующие мысли о женском лицемерии и непостоянстве: «Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединения ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой, серой шинелью билось сердце страстное и благородное…» В этой «проповеди» звучит намек на собственную любовную драму автора и отношения Печорина с Верой, первый раз вышедшей замуж в угоду «маменьке», а второй раз «для сына». Ее мужем стал богатый «хромой старичок», страдающий «ревматизмами».
В своем дневнике Печорин признается сам себе в том, что Вера — единственная женщина в мире, которую он «не в силах был бы обмануть»; более того, по его убеждению, это единственная женщина, которая его «поняла совершенно». Иллюстрацией этому утверждению служат лермонтовские строки:
Расстались мы; но твой портрет
Я на груди моей храню:
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
И новым преданный страстям,
Я разлюбить его не мог:
Так храм оставленный — все храм,
Кумир поверженный — все бог.
Трагедия разрушенного «родства душ», обреченных на вечную разлуку, озлобляет Печорина. Любовь к Вере не мешает ему с сарказмом спросить: «Может быть, ты любишь своего второго мужа?..» Искреннее и глубокое чувство уже разрушено, причем Печорин считает это закономерным, но прошлые обиды не дают ему покоя. «Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мной», — сознается Григорий Александрович. В этом признается и сам Лермонтов в известном стихотворении:
Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье;
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.
Печорин решает отомстить за разочарование в любви и «берет реванш», заставляя полюбить себя «молоденькую девочку», княжну Мери, «зная наизусть», чем все кончится. А может быть, он хотел еще раз проверить себя? Вдруг в его душе снова зажжется огонь любви?
Он записывает в своем «Журнале»: «11 июня. Наконец они приехали. Я сидел у окна, когда услышал стук их кареты: у меня сердце вздрогнуло… Что же это такое? Неужто я влюблен?.. Я так глупо создан, что этого можно от меня ожидать». Однако слабая надежда Печорина на счастье была напрасной, так как искренняя любовь княжны Мери была хладнокровно и методично завоевана им по правилам онегинской «науки страсти нежной». Сердце же самого Печорина осталось холодно — ответного чувства не возникло.
Однако жажда любви, неподвластной ничему, кроме «родства души», не иссякла в душе Печорина, и он снова надеется на счастье, решив похитить Бэлу. Он видит в ней свой идеал естественной женщины, живущей в гармонии с природой, имеющей чистую душу, не искаженную цивилизацией. Но и здесь его ждет разочарование: «родства душ» не могло случиться у такой личности, как Печорин, и «дикарки» Бэлы. С горечью в сердце Печорин признается в этом Максиму Максимычу после ее гибели: «Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательною судьбою… я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни: невежество и простосердечие одной надоедают так же, как и кокетство другой».
Печорин видит за своей любовной драмой драму всей своей жизни, бессмысленность существования и общечеловеческую трагедию. Это его роднит с шекспировским Гамлетом.
Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем
вокруг, —
Такая пустая и глупая шутка…
Иной любви Печорину не дано.