Сочинение на тему: СУДЬБА ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА В РОМАНЕ «ТИХИЙ ДОН»

СУДЬБА ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА В РОМАНЕ «ТИХИЙ ДОН»

Земли Войска Донского издавна и не зря считались чем-то необычным, особенным, и недаром бытовало выражение «казачья вольница», которое точно отража­ло истинную сущность того необычного социального явления, которое проросло и расцвело в Придонье на местах поселений беглых холопов, различных бродяг и просто искателей приключений. «Казак» — это тоже особенное слово. Оно означает «вольный человек». Та­ким образом, мы видим, что даже одним своим назва­нием казачество утверждает свою главную и неотъем­лемую черту — волю.

Конечно, нельзя говорить о том, что казачество было стопроцентно свободным и совершенно ни от ко­го не зависело. Это было возможно хотя бы потому, что донские земли являлись пограничной зоной меж­ду Россией и степью. Казаки идут на службу России. Но они стараются максимально сохранить свое особое, вольное положение, свою независимость во внутрен­них делах. Казаки сами выбирали тех людей, которые будут ими управлять, они не боялись вторжения чу­жаков в свой устоявшийся быт. Можно смело утверж­дать, что внутри себя казачество было вполне самодо­статочным явлением; ибо земли у него было «хоть заглонись ею».

Казачьи вольности не были просто подарком госу­дарственного режима. Империя требовала от донских казаков платы за свободы, причем отнюдь не денеж­ной. Казачьей платою была кровь. Казаки принимали участие практически во всех военных конфликтах с участием России. Они ревностно служили Империи и отличались железной стойкостью и доблестью.

Михаил Шолохов раскрывает перед нами казачью жизнь с удивительной полнотой и детальностью. Пе­ред читателем предстают не только отчаянные воины, но и труженики, хозяева просто своей земли.

Шолохов, не скрывая своей любви и восхищения казаками, не прячет и их недостатки. Одним из них было их высокомерие по отношению к простому мужи­ку. Высокомерие это, являясь, с одной стороны, заслуженным и выстраданным, тем не менее, отнюдь не ук­рашало казаков.

Шолохов не скрывает и того, что казаки тоже могут беспробудно пьянствовать. Среди них есть те, кто спо­собен в пьяном виде изнасиловать собственную дочь, кто может наживаться на чужом горбу.

Но вместе с тем казаки способны и на беззавет­ный труд, когда каждая пядь земли обрабатывается с бесконечной любовью, что неудивительно, если вспомнить, какой ценой донские казаки завоевывали свой плодородный чернозем. Как и все нормальные люди, казаки способны на крепкую любовь, на нена­висть к своим врагам и на безграничную преданность своей земле.

Способность казака не просто любить, но и сра­жаться за любовь подтверждает рассказанная М. Шо­лоховым история Прокофия Мелехова, взявшего себе в жены турчанку. Необычная, непонятная для других станичников, женщина была обвинена в колдовстве, ее пытались убить, но Прокофий не просто вступился за нее, но жестоко расправился с покусившимся на жен­щину, носившую в себе его ребенка.

Особый статус казачества по сути своей был пал­кой о двух концах. Гордых, храбрых и свободолюбивых казаков государство беззастенчиво использовало не только как грозное войско, но и как орудие устраше­ния для тех сил, которые исподволь созревали в стра­не и породили в конечном итоге вначале Февральскую, а впоследствии и Октябрьскую революцию.

Роман М. Шолохова «Тихий Дон» является одной из самых ярких литературных иллюстраций той тра­гедии, которая постигла донское казачество в начале двадцатого столетия, в тяжелые годы первой мировой войны и разразившейся практически сразу за тем в России гражданской войны. В масштабной и необы­чайно глубокой эпопеи охватывается весьма продол­жительный отрезок времени — с 1912 по 1922 год. Десять лет в условиях той обстановки, которая в то время сложилась в Европе и России, — это очень много. И роман «Тихий Дон» как никакое другое про­изведение, дает читателю прочувствовать эти десять лет не только как элемент литературной композиции, но и как реальный пласт истории, тяжелый и насы­щенный, будто черная донская земля, на которой эта история вершилась.

В первой книге романа мы видим лишь самую пре­людию к трагедии. Миновали потрясения революции 1905 года, жизнь вроде бы как идет своим чередом. Ав­тор рассказывает о любви молодого казака Григория Мелехова и замужней женщины Аксиньи Астаховой. Это одна из тех сельских историй, которые невозмож­но утаить от прозорливых односельчан, которые мгно­венно обрастают слухами и способны разрушить судь­бы не только непосредственных участников, но и их близких. В частности, любовь Григория стала причи­ной вражды между ним и Степаном мужем Аксиньи. Из-за этого Наталья, законная жена Григория Мелехо­ва, пыталась зарезать себя косой, а Степан, сражаясь на одной стороне с Мелеховым, стрелял в него.

В 1914 году началась первая мировая война. Каза­ки принимали в ней активное участие, проливая свою кровь. Не так-то просто было людям, привыкшим к мирной жизни, убивать других. Ведь те казаки, ко­торые были помоложе, еще не понимали, что это та­кое — война.

Сильными и смелыми мазками характеризует М. Шо­лохов происходящее: «А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на унич­тожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые уда­ры, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспуг­нутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные. Это назвали подвигом». Представляются воображению восемнадцатилетние юнцы, вокруг которых разверзлась преисподняя, они мечутся, рубят вслепую, получают такие же удары. И только потом они узнают, что их руками и жизнями творилась история.

Найденный дневник убитого офицера кажется ка­закам смешным, но на самом деле посредством этой потрепанной тетрадочки с сентиментальными запися­ми с ними разговаривала судьба. Она говорила, что ка­заки еще могут тешить себя какими-то иллюзиями от­носительно грядущей спокойной жизни, но на самом

деле им уже уготовано смертное ложе на обочине исто­рии. И, как сейчас они потешались над дневником уби­того, кто-то посмеется над ушедшим в забвение гор­дым казачеством.

Когда свершилась Февральская революция, казаки, уже уставшие от войны, хотели идти по домам. Приказ о возвращении на фронт был встречен враждебно. Бо­лее того, ему не поверили, считая, что он выдуман ме­стными властями, а не верховным командованием.

В 1917 году Верховным главнокомандующим был назначен генерал Корнилов. Это был очень жесткий человек, который настаивал на восстановлении в ар­мии смертной казни и вообще на ужесточении дисцип­лины. И оказалось, что казакам больше нравится про­грамма большевиков, нежели перспективы подчинения Корнилову. Это можно объяснить тем, что традицион­но воинственные казаки по натуре своей не были аг­рессивными. Впоследствии, когда уже приходилось сражаться в Придонье, они не раз, выбив противника за пределы своих земель, не шли дальше. Вообще, ка­заков устраивал патриархальный уклад их повседнев­ной жизни. Несмотря на то что изначально на Дон бе­жал мятежный беглый люд, впоследствии к любым пе­ременам казаки стали относиться с определенной долей подозрения.

Тем не менее, после Октябрьской революции каза­чество поддержало большевиков. Но не единогласно, и в итоге вспыхнула одна из самых пламенных и тра­гических страниц гражданской войны — борьба крас­ного и белого казачества. В этой борьбе вчерашние со­седи, а зачастую и родственники оказывались по раз­ные стороны баррикад.

Конечно, нельзя сказать, что до гражданской войны казачество было монолитным и единым. Следует, во-первых, вспомнить о различии между верховым и ни­зовым казачеством. Наметившееся еще столетие назад противоречие между более зажиточным казачеством Нижнего Дона и обитателями верховий в годы граж­данской нашло свое наиболее кровавое и страшное во­площение.

Но даже в среде верховых казаков тоже существо­вало множество различных сословных групп. Здесь и купцы, и помещики, и кулаки. Но все они отличаются от стереотипных отрицательных персонажей такого толка. Так, у них фактически одни корни, что порож­дает значительно большую близость различных сословий, чем где бы то ни было в России. Кулаки здесь, на­пример, трудятся до потери сил, а не выезжают на горбах батраков.

Казалось бы, откуда в среде низового казачества взяться революционным настроениям? Особенно учи­тывая, что традиционно революция находит поддерж­ку в тех кругах, которые хотят радикальных перемен в своей и общественной жизни.

Да, в общем-то, именно потому и произошел раскол в казачестве, что слишком они привыкли к спокойст­вию. Пусть зачастую пришлые агитаторы и встречали здесь упорное неприятие своих идей, но недовольные были и на Дону. Это меньшинство вместе с красногвар­дейскими частями впоследствии и сражались против тех донских казаков, которые не хотели особых изме­нений власти.

Донские казаки, отказавшись поддерживать обе противоборствующие стороны в гражданской войне, оказались изгоями и обрекли себя на трагедию в лю­бом случае.

Донские земли не просто превратились в арену войны. Они сами порождали эту войну. Практически каждая станица, даже каждый хутор были охвачен расколом.

Показательным является противопоставление двух героев «Тихого Дона» — Митьки Коршунова и Мишки Кошевого.

По собственному признанию, Мишка Кошевой по­шел к большевикам потому, что хотел равенства для всех. Эта утопическая идея, абсурдная по своей сущ­ности, всегда собирала под знамена революций и пе­реворотов огромное количество людей. Кошевой был самозабвенно предан «красной» идее и после одного спора с Иваном Алексеевичем и Григорием, утверж­давшими тождественность коммунистов и генералов, он в сердцах сказал: «В ней, в этой войне, сватов, братов нету». Кошевой, не признавая родственных и дружеских связей, был одним из тех, кто на крови и смертях растил посевы новой идеологии. Он вел непримиримую, беспощадную войну с казачьей сыто­стью, с тем нерушимым укладом жизни, который ве­ками покоился под крышами казачьих куреней. При этом он не стеснялся зверствовать даже по отноше­нию к таким близким людям, как Коршуновы.

А Митька Коршунов был на другой стороне, но он очень походил на Кошевого. Коршунов служил в кара­тельном отряде Войска Донского и с таким рвением от­носился к своей службе, что в течение зимы заработал офицерский чин. Офицерские погоны Митьки были пропитаны страхом и кровью его жертв. Митька, будучи склонен к жестокости с детства, нашел себя именно здесь, где награды получали не за геройство, а за уме­ние невозмутимо уничтожать тех, кто осмелился быть на другой стороне.

Антагонизм Коршунова и Кошевого становится кри­стально ясным в момент, когда вначале Кошевой уби­вает деда Гришаку, а затем в ответ Коршунов уничто­жает всех родственников Кошевого.

Насколько единым и сплоченным было казачество в каждом из противоборствующих лагерей, настолько ужасные формы принимала их взаимная вражда. Это одно из характерных свойств гражданских войн. Если войны государств, как правило, «завязаны» на эконо­мику, а значит, не требуют жестокостей и лишних зверств, то гражданские войны всегда возникают из-за идеи. А идейные противники должны уничтожаться поголовно, что в результате и произошло с донским казачеством.

Наиболее символичным и собирательным обра­зом, вобравшим в себя метания и драматичную нео­пределенность, является Григорий Мелехов. Главное, что составляет основу его характера — это его свое­волие, независимость, готовность в поисках истины следовать самому себе. Еще в молодости Григорий Мелехов проявил себя именно таким своевольным человеком.

Своими поступками Григорий показывает себя на­стоящим донским казаком, умеющим в разные момен­ты быть храбрым бойцом, великодушным победителем, мудрецом, рассуждающим о смысле жизни казака.

Чтобы преломить через образ Григория Мелехова всю судьбу казачества, автор наделяет его неукроти­мой жаждой правды, неуспокоенностью и волей.

В своих исканиях Григорий меняет знамена, под которыми ему доводится сражаться. Попытавшись стать красным, он обнаруживает, что здесь правоты найти нельзя. Если бы, конечно, рядом с ним нашелся дельный агитатор, способный в пользу идеи истолко­вать все, что подлежало осуждению, то, возможно, Ме­лехов и стал бы красным. Но его недоверие превалиру­ет, и в результате Мелехов уходит к белым, надеясь, что там его ждет что-то иное. Он намерен «гнать крас­ных, как татар, из пределов области…» Но и у белых Григорий правды не находит. Здесь все то же самое — убийства пленных, жестокость и страдание.

Как и донское казачество в целом, его яркий пред­ставитель Григорий Мелехов так и не находит в преис­подней гражданской войны той тропы к спасению, ко­торая была ему так необходима. А роман «Тихий Дон» становится одной грандиозной драмой, которая никого не способна оставить равнодушным.