Сочинение на тему: ХУДОЖЕСТВЕННАЯ САМОБЫТНОСТЬ ПОЭМЫ Н. А. НЕКРАСОВА «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО»

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ САМОБЫТНОСТЬ ПОЭМЫ Н. А. НЕКРАСОВА «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО»

Поэма «Кому на Руси жить хорошо» написана Н.А. Не­красовым для народа и о народе. Это определило ее сти­листические и языковые особенности. Для построения по­эмы характерен ряд особенностей. Она состоит как бы из отдельных сказаний, обильно прослоенных всяческими отступлениями, а также песнями, присказками и т. д. Тем самым поэма как бы превращается в рассказ, исходящий из уст сказочника, подобного тем, какие во множестве странствовали по Руси, зарабатывая на пропитание свои­ми историями.

Поэма написана особым стихом, при котором автор отказывается от использования рифмованного оконча­ния строки, и вся ткань поэмы подчиняется только ритму. Периодически, в моменты, когда сюжет этого требует, сбивается и ритм, чтобы своим нарушением создать впечатление живой речи:

Эх вы, Аники-воины!

Со стариками, с бабами

Вам только воевать!

Недотерпеть — пропасть!

Перетерпеть — пропасть!..

Начало поэмы характерно для произведений устного народного творчества. Старинное «В некотором царстве, в некотором государстве», претерпев небольшую транс­формацию, сразу же создает атмосферу если не сказки, то уж точно истории, а не поэтического произведения.

Разумеется, автор не может не ввести в такую по­эму элемент волшебства, также характерный для твор­чества сказителей. Говорящая птичка-пеночка и ска­терть-самобранка органично вписываются в реалистичное по своей сути произведение и даже служат своего рода украшением. Волшебство на Руси издревле было неотъемлемой частью народной жизни. Гадания, суеве­рия и приметы массово практиковались в народной среде. Поэтому колдовская помощь начинаниям героев не выглядит чем-то необычным.

Вообще, для человека, интересующегося народны­ми приметами, присказками, поговорками, поэма долж­на представлять немалый интерес. Из ее строк мы мо­жем узнать, что проказы лешего могут завести путника в несусветную глушь, что кукушка перестает куковать, подавившись колосом, когда заколосятся хлеба. Места­ми в текст поэмы вплетены загадки в той форме, в ка­кой они задавались народным детям на потеху. Напри­мер, загадка о снеге:

Он смерен до поры:

Летит — молчит, лежит — молчит.

Когда умрет, тогда ревет.

С некоторым удивлением читатель может узнать, что православные российские люди, увидев священника, считали это дурной приметой. И еще огромное количест­во колоритных черточек разбросано по тексту поэмы.

Подобно устному произведению, которое зачастую додумывалось рассказчиком прямо по ходу повество­вания, написанная Некрасовым поэма также построена таким образом, чтобы время от времени основной сю­жет отступал на второй план, как бы собирал силы для своего нового развития, а между тем рассказчик пове­дает новости из тех мест, где он бывал, вспомнит о ка­ком-нибудь человеке, заслуживающем рассказа, а то и просто споет песню.

Автор часто уходит в сторону от основного сюжета: описывает сельскую ярмарку во всем ее многоцветье, многочисленные бытовые моменты из жизни простых людей, рассказывает о множестве персонажей, каждый из которых интересен по-своему. Разумеется, это необ­ходимо не для того, чтобы выдумать что-то новое для главной истории, а для наиболее полного раскрытия и реализации замысла произведения. Поэт хочет не только что-либо поведать читателю, но и подвести его к пониманию, а по возможности, и к поддержке автор­ской позиции. Ведь Некрасов своей поэмой не просто хотел рассказать другим об очевидной вещи — бедст­венном положении крестьян, но и подтолкнуть к более активной позиции в отношении необходимых и ради­кальных перемен в общественном устройстве.

Активная общественная позиция — это еще один штрих к сути произведения. В поэме не просто дан от­вет на вопрос, кому на Руси жить хорошо, но и показа­но, как сделать, чтобы жить стало лучше. Кризис в тог­дашнем общественном и государственном устройстве был очевиден для всех, и каждый просвещенный чело­век понимал необходимость проведения реформ.

В поэме немало сатирических моментов. Раскрывая образы попа, помещика, крестьян, автор во многих слу­чаях делает их собирательными, типичными, характер­ными. А именно типичность со свойственными ей чер­тами, подлежащими высмеиванию, является неотъ­емлемым элементом описания каждого сатирического персонажа. Взять хотя бы помещика, который типичен не только своими внешними, данными, но и характером. Румяненький, осанистый седоусый помещик Гаврило Афанасьевич Оболт-Оболдуев отличается забавной за­носчивостью и кичливостью, исходящими в первую очередь из того, что его родословное древо идет от двухсотлетних корней. При этом не принимается во внимание ни та заслуга, за которую предок получил свое дворянство, ни то, кто по сути своей тот потомок, который теперь считается потомственным дворянином. Тот же самый Гаврило Афанасьевич кичится предками, один из которых получил дворянское звание за то, что тешил государя стравливанием медведей, а другой предок хотел поджечь Москву, чтобы ограбить казну, и был за это казнен. Вряд ли умный человек станет гор­диться такими заслугами. Но Оболт-Оболдуев считает, что его родословное древо имеет благородные корни. Мужики, расспрашивавшие барина, подводят его бах­вальству итог метким вопросом:

— А ты, примерно, яблочко

С того выходишь дерева? —

Сказали мужики.

Гаврило Афанасьевич, не замечая подвоха, отвеча­ет утвердительно. Тем самым он ставит себя на одну ступеньку со своими предками-преступниками и пус­тозвонами.

Образ попа не менее характерен. Речи священнослу­жителя и многословны, и кудрявы, они будто бы пропи­таны приторным церковным елеем. Поп долго рассказы­вает о невзгодах жизни своей и себе подобных, но, сле­дуя традиции служителей культа никогда не говорить всей правды, он совершенно упускает из виду те мате­риальные блага, которые несла церковная служба:

Попова каша — с маслицем,

Попов пирог — с начинкою,

Поповы щи — с снетком!

Жена попова толстая,

Попова дочка белая.

Попова лошадь жирная,

Пчела попова сытая,

Как колокол гудет!

Образы попа из поэмы и из народных сказок очень близки — велеречивый ханжа всегда готов поплакаться о своих бедах либо лицемерно утешать того, кому плохо.

Самым сатиричным, впрочем, можно назвать одного из персонажей главы «Счастливые». Это лакей, который людям на смех гордится господской болезнью — подаг­рой и похваляется тем, что он вылизывал за хозяевами тарелки и допивал иностранные вина. В собственном рабском положении лакей находит повод для того, чтобы показать якобы темным мужикам, что он выше их.

Лакей — это изгой дважды. Из среды подобных себе простых людей он исторгает себя сам, а среда господ­ская не унизится до того, чтобы признать за своего че­ловека простого лакея. Лакей, дворовый человек — это живая игрушка, с которой можно вытворять все, что угодно. И другого отношения к себе ему ждать не при­ходится. Он может быть доволен своим положением, да­же гордиться им, но если вдруг захочется что-то для се­бя изменить в жизни, то ничего из этого не выйдет, осо­бенно для таких вот полугоспод, очень желающих веровать в собственную исключительность.

Сатира Некрасова в значительной степени отлича­ется от сатиры Гоголя или Салтыкова-Щедрина. Не­красов не утрирует карикатурность своих персона­жей — он просто создает обстоятельства, в которых вроде бы нормальные человеческие черты оказывают­ся смешными и нелепыми.

Кроме сатиричности, поэме присуща очень глубо­кая публицистичность. Некрасов описывает народную жизнь с небывалой тщательностью, до мельчайшей черточки. Это касается и народных нравов и суеверий, и картин общественной жизни, а главное, описываемых в произведении персонажей.

Люди, с которыми автор знакомит читателя на страницах поэмы, — это главное богатство произведе­ния. При всей собирательности и типичности каждый персонаж индивидуален и естествен.

Некрасов просто не пытался сильно фантазировать, создавая персонажей поэмы. Как всегда, жизнь оказы­вается более богатой и многогранной, нежели вымыслы одного человека. Таким образом, в поэме не исключа­ются и реальные прототипы если не главных, то второ­степенных героев.

Та же Матрена Тимофеевна, при всей глубине и ко­лорите ее образа, никоим образом не является уникаль­ным и неповторимым типажом. Тысячи женщин по всей России выходили замуж на чужбину, попадали в семью, в которой они не встречали любви и подвергались всяче­ским преследованиям. Ужасный случай с ее ребенком Демушкой тоже далеко не единичен. Напротив, подобная беда была широко распространена в крестьянской среде, где дети целые дни были на попечении престарелых не­мощных родственников или мать брала их с собой и ос­тавляла где-нибудь на краю поля, где работала. И про­рыв к губернаторше — вполне обычный случай.

Русский богатырь Савелий, человек совсем обыч­ный, воспет поэтом почти как былинный герой. Только если былинные богатыри сражались со змеями и нечестью, то Савелию противостоял враг менее колдовской, но куда более опасный — собственный помещик и его немец-приказчик.

И другие, менее важные персонажи, вроде мельника Ермилы, верного холопа Якова, Клима или Вавилы, так­же обрисованы с тонким мастерством и дотошностью.

Некрасов при всей его ненависти к существующему строю никоим образом не идеализировал крестьянство. Показывая его тяжелую судьбу, автор не забывал то и дело напоминать читателю, что одностороннего сужде­ния не может существовать ни в чем. Крестьяне своей темнотой и готовностью к рабской покорности сами по­могали своим угнетателям удерживать ярмо. История о крестьянском грехе, рассказанная Игнатием Прохоро­вым, является наглядным примером того, что виноваты зачастую не только господа. И Некрасов считает такую готовность оставаться холопами предательством:

Все прощает Бог, а Иудин грех

Не прощается.

Ой, мужик! мужик! ты грешнее всех,

И за то тебе вечно маяться.

Тем самым Некрасов в своей поэме следовал одно­му из важнейших принципов публицистики — ее объ­ективности.

Таким образом, поэма является органичным синтезом многих литературных приемов и традиций. В ней сочета­ется богатейший пласт народного поэтического творчест­ва и острота политического фельетона, дотошность эн­циклопедии и психологическая глубина, высокое художе­ственное достоинство и простая, сочная речь. В сумме мы получили социально значимое, злободневное, местами философское, местами натуралистичное описание поло­жения простого человека в России XIX века. Невозмож­но также не отметить оптимизма, которым пронизана ткань повествования. Именно совокупность его и всех описанных ранее особенностей создало неповторимое, уз­наваемое лицо поэмы «Кому на Руси жить хорошо».